Поделиться
Один за другим выходят на экраны фильмы, в которых играет актер Михаил Евланов, "Живи и помни" (Андрей Гуськов), "Обитаемый остров" (ротмистр Чачу). По телевизору идут сериалы с его участием: "Группа Zeta" (зэк Батон), "Свой - чужой" (Штукин).
А еще раньше были "Вепрь", "9 рота", "Яр", "Молодой Волкодав", "Лучшее время года", "Нирвана"... Дебютом его стала роль снайпера в фильме Дмитрия Месхиева "Свои" и сразу - премия "Триумф". О превратностях своей профессии актер поведал корреспонденту "РГ".
Российская газета: Михаил, недавно узнала, что до театрального института вы получили экономическое образование, окончили Московский государственный институт инвестиционной сферы - как сложно!
Михаил Евланов: Я много чем занимался. По первому образованию я повар-кулинар третьего разряда (это дело, кстати, люблю), по второму - бухгалтер-экономист. Есть еще незаконченное высшее юридическое - учился в Московской академии водного транспорта. А Санкт-Петербургская театральная академия - это моя отрада, любовь, то, к чему я долго шел. Еще моя прабабушка сказала обо мне: "Артист растет".
РГ: В Петербурге вы играли на сцене ТЮЗа и Учебного театра на Моховой. Отношения с театром закончились? Кино перетянуло?
Евланов: Нет, отношения не закончились, я бы рад служить в театре, но не получается. Многие считают, что актеры уходят в кино из-за денег. Поверьте, не такие уж большие деньги я получаю там. Когда мы выпустились из академии, то остались не у дел, а так хотели быть вместе. Знаменитые мастера уже набрали себе "птенцов" - Додин, Спивак. Печально, потому что наш актерско-режиссерский курс был трудолюбивым, во время учебы мы поставили много спектаклей. Из 30 человек только пятеро наших работают в театрах, большинство - на корпоратах в лучшем случае, а в худшем - в творческом поиске. Честно говоря, я думал, что останусь не у дел, буду белой вороной, а получилось вот как... Я, кстати, предлагал себя разным питерским театрам, ждал-ждал и в конце концов плюнул на все и уехал в Москву. А там сразу три театра предложили мне работу. Придется начинать с нуля, ведь я немного подзабыл театр, но я хочу этого.
РГ: Теперь только ленивый не вспомнит о Хабенском, Пореченкове, Трухине, Бутусове, уехавшими из Петербурга в Москву. Вот и вы туда же...
Евланов: У них немного другая ситуация. Я-то приехал в Питер из Москвы, хотел здесь что-то сделать. Но встретил столько преград! В Москве намного проще, она легка на подъем, там если оступился, то встал, отряхнулся и пошел дальше. А в Питере упадешь - полежишь и еще подумаешь, вставать ли тебе, потом все-таки встанешь, долго будешь отряхиваться, а время идет, надо что-то делать. И хочется быстрее, быстрее, мне ведь уже не 25.
По поводу Хабенского, Пореченкова. Когда мы учились на втором курсе, то наблюдали за их курсом, чувствовали, что в городе появилась команда. Все ходили на их спектакли "Войцек", "В ожидании Годо", "Калигула", на которые было трудно попасть, все говорили о них. А это очень много значит. Это приводило к тому, что они не почивали на лаврах, а шли дальше, делали что-то еще. А потом их поманили "медными трубами", но в Москве уже нет того, что было в Питере. Хотя, конечно, они заняли свою нишу, я рад за них.
РГ: Востребованные артисты часто с одной съемки летают на другую, снимаются одновременно в нескольких картинах. Александр Прошкин рассказывал, как вы приезжали к нему на роль Андрея Гуськова ("Живи и помни") с "Обитаемого острова": с ирокезом, "весь такой бондарчуковский"...
Евланов: Да, в "Острове" у меня была роль острохарактерная, "непричесанная", а у Прошкина - стихийная, и подход к роли другой, и надо было переключаться. Грубо говоря, у Бондарчука - Муссолини, у Прошкина - Иван Бровкин. Это плохо: ездить с одной площадки на другую. Ладно, если у тебя незначительные эпизоды. Есть артисты, которые приезжают на съемки, абстрагируются от всего и живут только одной ролью. В "Своих" я работал именно так. Надо погружаться в материал, не до фанатизма, но до любви - точно. Раз-два может и "прокатить", но постоянно... Когда снимают крупный план, глаза артиста могут сказать о многом. Поэтому я признался Прошкину, что если он меня еще позовет, я готов палатку поставить, буду жить на площадке, никуда не улечу.
Я когда впервые увидел Прошкина, то ли от волнения, то ли от зажима вдруг сказал ему: "Вы знаете, у вас очень заводское лицо!" Слава богу, Александр Анатольевич добрый, светлый человек. На следующий день он дал мне главную роль (я ведь приехал пробоваться не на Андрея Гуськова, а на эпизод). Наверное, помогла моя наглость...
Обзоры, отчеты, анонсы лучших культурных событий - в "Афише РГ"