Светлана Алексиевич: Кризис дает нам шанс возродить нашу прежнюю общенародную жизнь

Светлана Алексиевич,

писатель:

- Слышала страшную историю: в Череповце менеджер среднего звена вместе с женой набрали 5-6 кредитов. Переехали из однокомнатной квартиры в трехкомнатную, поменяли машину, купили итальянскую мебель. Так хотелось все иметь, и казалось, что все возможно. Но однажды не поступили деньги на карточку... Стало понятно - это катастрофа. И человек прыгнул с девятого этажа.

Весь мир стал нестабильным. Террор, от которого нигде не спрячешься. Кризис. Страх стал одним из главных чувств. Всем понадобился опыт выживания.

Но недавно я увидела в Москве двух старушек, они обсуждали, сколько миллиардов потерял Абрамович. Одна говорит: "Как же они, бедные, теперь жить-то будут?" А другая рассказывает, как у нее соседку из бутика уволили, потому что перестали платья за 1000 долларов покупать. Я вдруг поняла, что они, в отличие от тех, о ком говорят, выживут. Потому что знают, как выживать. Знают, как запасаться солью и спичками, как обходиться минимальным набором продуктов.

Этот опыт жизни у нас не отнять. Но есть серьезный вопрос к элите, почему она не говорит об этом с людьми. Никто из нас самостоятельно не докопается до сути сложных вещей, происходящих в мире. В этом плане меня поразила Германия, где о возникших в связи с кризисом проблемах говорят и писатели, и политики, и философы, и финансисты: что сделано, что предстоит, какие проблемы. И кстати, там человек спокойно может переехать из большого дома в однокомнатную квартиру. Сел, посчитал, подумал, отчего может отказаться, а что может себе позволить.

Плохо, когда люди руководствуются слухами и то бегут снимать деньги с книжек, то меняют их на валюту, то обратно. В той же Германии, например, все участвуют в общем разговоре и решают, как выйти из положения. Нашей элите пора вернуться на телевидение, в газеты и говорить с людьми об общих проблемах - это поможет. Людей не надо утешать, им надо напомнить, что в генетической, культурной, исторической памяти у нас есть навыки выстаивания в любых, самых сложных ситуациях. И мы должны выстоять. Но для этого должны быть вместе. А ощущения, что все вместе, в обществе пока нет. Мне кажется, это больше всего ранит людей. Я уверена: человеческая жизнь не равна ничему - ни машине, которую придется продать, ни поездке, от которой придется отказаться, ни даже квартире, которую придется поменять на комнату. Может, это испытание дано нам, чтобы мы вернулись с небес на землю. Чтобы увидели, что на самом деле мы не такие богатые. Нужно еще многое строить и делать, чтобы действительно иметь все. Всем хочется иметь здесь и сейчас, а долго учиться и работать не хочет никто. Кризис дает нам шанс возродить нашу прежнюю общенародную жизнь. Для этого элита, Церковь и власть должны вернуться к народу.

И еще одна проблема - апокалиптичность нашего сознания. Мы же как настроены - зачем что-то делать, все равно обманут, разворуют. Мне кажется, куда полезнее думать иначе: я - хозяин своей жизни, у меня есть шанс, сегодня у меня не получилось, но я еще молод, здоров, у меня есть дети...

Да, у нас куча проблем, и в начале 90-х мы не о том мечтали. Но человек должен знать: у него всегда есть шанс. Как говорят верующие люди, Бог сможет все простить, даже если ты попросишь прощения в последнюю секунду. И у нас всегда есть возможность начать новую жизнь. Но людям надо как-то кооперироваться... в гражданское общество и отстаивать свои права. А местной власти нужно помогать людям, создавать возможности для выживания, а не оставлять человека один на один с катастрофой. У нас есть примеры в собственной истории, как мы выбирались из куда более серьезных ситуаций.

против

Виктор Лошак,

журналист:

- Человек - бесконечно хрупкое существо. С одной стороны нет существ, кроме дикого голубя, кабана, крысы и человека, столь способных к адаптации в различных ситуациях. А с другой стороны - бесконечно хрупкое существо. Вспомните Печорина, который надолго заболевал, когда открывали форточку. Существо хрупкое в физическом смысле и непознанное. Умеющее из мелочи сделать колоссальную проблему. Но в то же время умеющее колоссальную проблему довести до маленьких размеров.

Мы видим, что сегодня кризис уже ставит людей в крайнюю ситуацию. Есть примеры, когда люди расставались с жизнью, оказавшись должниками, не могли найти выход из каких-то тупиковых положений.

Если человек остается с кризисом один на один, очень многое зависит не только от собственных его сил и характера, но и от того, кто с тобой рядом, от близких людей. В радости у нас очень много друзей, их число при успехе и больших деньгах чуть ли не бесконечно. А вот в сложной ситуации круг друзей становится бесконечно узким. Каждый из нас переживал свои собственные кризисы, не зависящие от того, в кризисе ли общество. Мой опыт переживания показывает, что в этой ситуации как раз и проверяется, кто твой друг, кто тебе близок, кому болит твоя боль.

От людей, которые рядом, страшно много зависит.

Россия - это для нее характерно - обычно отвечает на кризис иронией, это защитная реакция, людям кажется, что легче пережить сложности, насмехаясь над ними. Кризис уже выработал свой язык, появились анекдоты. Вот образчик:

- Что происходит?

- Я тебе сейчас объясню.

- Объяснить я сам могу, а что происходит?

Положительная сторона кризиса - он показал, что наш народ все-таки прошел школу рынка. Начался кризис, и люди стали "переходить" из валюты в валюту, покупать золото, необходимые товары.

С точки зрения психологии, личных ощущений люди в нашей стране, как правило, меньше боятся трудностей из-за сохранности поколенческих связей. У нас разные поколения в семье живут рядом друг с другом, и опыт старшего поколения, пережившего самый серьезный набор трудностей,"генетически" передается дальше, поэтому люди не боятся остаться с другим питанием или ужаться в жилье.

Интересна реакция молодого офисного поколения. Накопившие некий финансовый - не жир, жирок - они решили кризис пережить на отдыхе. Знаю массу примеров того, как сокращенные на работе молодые люди, сдав квартиру в Москве, уезжают отдыхать в "дешевые" края, например на Гоа, и собираются там жить несколько месяцев, а то и до конца кризиса.

Кроме финансовых потерь, во время кризиса происходят и культурные. И если сегодня государство определяет список предприятий, которых нужно поддержать экономически, ему не надо забывать и о театрах, институтах, музеях. У нас есть приоритетные театры, институты, музеи, СМИ, чье предназначение не просто информировать, культурно развлекать или вырабатывать научные концепции, их страна не может потерять даже в условиях кризиса. Если, по данным соцопросов, при слове "журнал" 99 процентов отвечают "Огонек" (при том, что слово "напиток" только у 94 процентов ассоциируется с кока-колой), если сегодня в России нет семьи, которая хоть в каком-то своем поколении не соприкасалась с этим журналом, это, конечно, не значит, что государство должно выскочить из штанов, но взять журнал на содержание. Но помощь сегодня нужна как людям, так и институтам - журналам, музеям, театрам. Надо определить культурные приоритеты, требующие поддержки.