Поделиться
Девочки во все времена ведут дневники. Конечно, читать чужие дневники даже мамам нехорошо. Наверное, с точки зрения их юных авторов, даже преступно и кощунственно.
Но есть причина, по которой эти дневники должны прочитать и мы, взрослые. Прочитать внимательно, чтобы понять своих детей.
В предчувствии взрослой жизни
Анны, Маши, Рутки, Хельги, Тани, Дены... Почему они пишут? Потому что дневник вдруг становится "единственным и самым верным другом, хранителем душевных тайн", объясняет Рутка. А вот, что пишет Анна: "Я все смогу доверить тебе, моему дневнику, как никому до сих пор не доверяла... Откровенно поговорить мне не с кем, я вся наглухо застегнута". (Орфография и пунктуация сохранены.)
Тринадцати- и пятнадцатилетние, они чувствуют себя одинокими, несмотря на подружек и поклонников, несмотря на маму, папу и сестру. И это понятно: еще вчера ты была "беззаботной флиртушкой", заводилой любой компании, а сегодня задумчиво всматриваешься в свое новое отражение - неужели в зеркале ты? Другие руки, фигурка, грудь, незнакомый взгляд...
Смена настроений: то никого не хочется видеть, потому что "ты от них устала, все равно никто не поймет", то тебя вдруг накрывает ощущение того, что "ты любишь всех-всех, что твое сердце готово разорваться от этой любви". А потом неуверенность: "А что, если он надо мной просто смеется? Но как бы я хотела, чтобы у наших детей (о, пусть их будет много-много!!!) была бы его улыбка!"
Это еще не любовь, а только ее предчувствие, открытие себя и мира. Они еще не знают, эти умненькие девочки, что так просыпается чувственность, что в них пробуждается женственность, но они понимают, что это чудо, что это тайна. И они прячут это чудо зарождения способности любить от чужих глаз, доверяясь только ему, дневнику, обращаясь к выдуманной подруге Китти или Возлюбленному. Или, наоборот, ко всем-всем-всем, но целомудренно спрятавшись за ником (псевдоним автора) и диковинной фотографией, затерявшись в бескрайних просторах Глобальной сети - Snezhinka13, Agunia, Pepsicolka, Angelika_sea....
"Они относятся ко мне как к ребенку..."
О чем они пишут? Конечно, много детского: про ласкового котенка Маврика (это Анна), про то, что вчера нашла свою старую точилку для карандаша в виде вертолетика, и так захотелось назад, в детство (Agunia). Про школу, про то, что любит Шекспира и Мицкевича (это Рутка, она из Польской Силезии) и не любят алгебру и геометрию (а это и Анна, и Agunia).
Они пытаются ответить на вопрос "кто я?" "Я - просто Человек... И, к сожалению, я очень люблю..." - Agunia. Или вот, Snezhinka13, о себе, словами подружки: "Красивая... холодная, поначалу с разным угловатым рисунком (в смысле характер), легко тающая, но смотря в какой среде. Всегда вызываю улыбку на лице, меня постоянно хочется держать "в ладошках" и надо аккуратно, чтоб не растаяла и не улетела".
Почти все жалуются на родителей: "...трудно найти общий язык", "они относятся ко мне как к ребенку, и это страшно обидно".
И опять про любовь, и не важно, что Рутка цитирует Шекспира, а Snezhinka13 ставит на страницу дневника ролик обожаемой Земфиры "Я задыхаюсь от нежности..."
Кто сказал, что дневник девочки - это обязательно толстая тетрадка с клетчатой обложкой? Они все равно пронзительно похожи, дневники таких разных девочек.
Родина
Конечно, наблюдая за тем, что происходит в них самих, они пишут и о том, что творится вокруг. "Мир сошел с ума", - это Хельга. И Рутка, и Анна, и Angelika_sea... И дальше, перемежая с записями о неком Петере, про бомбежки, про то, что "целые улицы превращены в груды щебня, и что понадобится много времени, чтобы пристроить всех, у кого разбомбило дома... Дети бродят по улицам и ищут под обломками отцов и матерей..."
Это Анна, октябрь 1942-го, Амстердам.
Или - о Родине, о том, что происходит сейчас, это Angelika_sea: "Мне больно от того, что происходит. Я родилась на Кавказе, я люблю и тех и других, я помню их танцующими".
Мамы
Пишут о мамах, иногда продолжая свой внутренний спор с ними. Вот Анна, перед нами личность со своим, сформировавшимся мировоззрением, вчитайтесь. "После Нового года - вторая большая перемена - мой сон... После него я поняла свою тоску по другу: не по девочке-подруге, а по другу-мальчику... Я открыла счастье внутри себя, обнаружила, что мое легкомыслие и веселость - только защитный панцирь. Постепенно я стала спокойнее и почувствовала безграничную тягу к добру, к красоте. И вечером, лежа в постели, когда я заканчиваю молитву словами: "Благодарю тебя за все хорошее, милое и прекрасное", - во мне все ликует. Я, вспоминая все "хорошее": наше спасение, мое выздоровление, потом все "милое": Петера и то робкое, нежное, до чего мы оба еще боимся дотронуться, то, что еще придет, - любовь, страсть, счастье. А потом вспоминаю все "прекрасное", оно - во всем мире, в природе, в искусстве, в красоте.
Вот в чем основное различие между мной и мамой. Когда человек в тоске, мама советует: "Думайте о том, сколько на свете горя, и будьте благодарны, что вам это не приходится переживать". А я советую другое: "Иди на волю, пытайся найти счастье в себе, в Боге. Думай о том прекрасном, что творится в твоей душе и вокруг тебя и будь счастлив".
А вот это о маме Agunia: "Сегодня праздник... Праздник, который перестал для меня существовать лишь потому, что больше нет Мамы... А когда она была, было по-другому. Вся жизнь была другой. Счастливой... А сейчас мне ее не хватает как никогда.
Я помню почти все, что было в школе... Но я совсем не помню, что говорила она, что я ей говорила, говорила ли, что люблю ее, хоть она это всегда знала, верю... Я никогда не прощу себе, что тогда послушала ее и ушла, вернее, уползла, выжила, вышла... Я ее бросила, а она осталась... Не понимаю, что я сделала... И уже 4 года борюсь с этим..."
Мама Анны, Эдит Франк, умерла 6 января 1945 г. в Освенциме.
Мама Agunia - в Беслане.
Подруги
Они пишут о подружках. Анна: "Вчера вечером, когда я уже засыпала, я вдруг явственно увидела Лиз. Она стояла передо мной - оборванная, изнуренная, щеки ввалились. Ее большие глаза были обращены ко мне с укором, словно она хотела сказать: "Анна, зачем ты меня бросила? Помоги же мне! Выведи меня из этого ада!" А я ничем не могу ей помочь, я должна сложа руки смотреть, как люди страдают и гибнут, и могу только молить Бога, чтобы он уберег ее... Я судила о ней неверно, по-детски, я не понимала ее страхов. Она очень любила свою подругу и боялась, что я могу их поссорить. Иногда я мельком думала о ней, но тут же из эгоизма уходила в свои радости и горести. Вела я себя ужасно, и теперь она стоит передо мной и смотрит на меня... Если бы я могла хоть чем-нибудь ей помочь! Она ничуть не меньше меня верила в Бога и всегда всем хотела добра. Почему же мне суждено жить, а она, быть может, скоро умрет? В чем же разница между нами? Ах, Лиз, надеюсь, ты всегда будешь вместе с нами, если только переживешь войну! Я бы сделала для тебя все на свете, все, что упустила..."
А вот Agunia, и, честно говоря, у меня холодеет душа, от такой похожести:
"А еще сегодня у Дзерочки день рождения... Сегодня бы ей исполнилось 18. Они все вместе весело, шумно праздновали бы, и она была бы счастлива! Наверное, она училась бы в нашем, Владикавказском институте моды, а может, она вообще уехала бы в Питер или в Москву... Но все ее мечты были украдены, а потом расстреляны и сожжены, так же как и она сама.
Прости меня, Дзера... Прости за то, что мы часто ругались по мелочам, прости, что не знала тебя хорошо, прости, что не могу воплотить наши с тобой детские планы, прости за то, что ты, а не я... Прости всех нас, что тебя не спасли, что ты осталась в школе, а мы все вышли... Я всегда буду помнить тебя и любить".
В дневнике у Agunia. в графе школа написано кратко: Школа N 1 - Беслан (1996-2007).
Судьбы
Когда Анна еще только училась читать и писать, в Германии к власти пришли нацисты, и безумная теория превосходства одной нации над другой стала государственной политикой. Когда любимая бабушка Анны подарила ей ручку с золотым пером, "ее подружку, сотоварища", были уже построены концлагеря, в которых погибнут и мама Анны, и Петер, у которого такая чудесная улыбка, и ее сестра Марго, и сама Анна. Из всей семьи Франк чудом останется жив только ее отец, Отто.
В 1947-м Отто опубликует дневник своей младшей дочери. Этот дневник станет одним из самых пронзительных документов, обличающих отвратительную природу фашизма. Так же как дневники Рутки Либлих, сожженной в Освенциме, Хельги Ден - в лагере Собибор, Тани Савичевой из блокадного Ленинграда.
...Девочки во все времена ведут дневники. Наверное, нет ничего удивительного в их похожести - девочки во все времена живут предчувствием любви, они ждут ее, они к ней уже готовы... Но однажды, Рутка Либлих, несмотря на возраст, - настоящий поэт, в своем дневнике сравнила судьбы людей со снежинками, исчезающими под ногами прохожих... Где-то во Всемирной паутине запутались дневники-признания Agunia, Snezhinka13, Angelika_sea. Последний пост: Agunia - 8 июля 2008 г., Snezhinka13 - 26 июля 2008 г. А еще давно ничего не писали tew ver (ten letters) (13 лет, Дзауский р-н) и lolalola (17 лет, Цхинвал). Девочки мои, где вы?
Молитва матери к Ангелу Хранителю о детях
Святый Ангеле, хранителю моих чад (здесь нужно перечислить имена), покрый их твоим покровом от стрел демона, от глаз обольстителя и сохрани их сердце в ангельской чистоте.
Аминь.
Уважаемые читатели!
Мы ждем ваших откликов на публикации Марии Городовой. Если вы хотите, чтобы письмо было передано непосредственно Марии, мы сделаем это.
Адрес: ул. Правды, д. 24, Москва, 125993, Редакция "Российской газеты".
Адрес электронной почты Марии Городовой:
pisma-maria@mail.ru