Поделиться
Когда в 2006 году ректором Дипломатической академии в Москве был назначен доктор политических наук, посол Александр Панов, в газетах написали: "Студентам этого вуза повезло".
Очевидно, повезло и самому ректору. Ведь теперь во многом в том числе и от его организаторских навыков зависит будущее российской дипломатии. Молодых дипломатов отдали в действительно опытные руки. Панов был послом и в Республике Корея, и в Японии, и в Норвегии. Как выяснилось во время интервью, в свое время ректор Дипакадемии дружил с недавно избранным премьером Японии. Впрочем, говорили мы с ним, конечно же, не только об этом.
Российская газета: Александр Николаевич, еще несколько лет назад на многих совещаниях, в том числе и в МИДе России, неоднократно констатировали факт: профессия дипломата в нашей стране перестала быть престижной. С тех пор ситуация несколько изменилась к лучшему. И все же что, на ваш взгляд, еще необходимо сделать, чтобы полностью восстановить высокий статус российского дипломата?
Александр Панов: Безусловно, 90-е годы отрицательно сказались и на статусе, и на работе дипломатов. Заработная плата была низкой. В том числе из-за этого многие профессионалы очень высокого класса покинули тогда министерство иностранных дел. В итоге сейчас в МИДе дефицит настоящих профессионалов, которые бы сегодня могли претендовать на высокие посты послов, посланников...
Согласен, что в последнее время ситуацию все-таки удалось переломить. Интерес к профессии дипломата снова начал расти. Опять появился конкурс на поступление в МИД. Теперь уже можно проводить достаточно жесткий отбор. И все же, очевидно, еще есть к чему стремиться. Престиж ведь связан не только с деньгами, не только с заработной платой. Он связан и с тем, как относятся к дипломату в собственной стране.
Возьмем, к примеру, хорошо знакомую мне должность посла. На мой взгляд, нужно больше доверять послам, больше прислушиваться к их мнению. Они ведь на местах работают и лучше знают ситуацию в той или иной стране. Другое дело, что порой мнения послов не всем нравятся. Да и послы, безусловно, бывают разные.
РГ: Создается впечатление, что в последние годы на дипломатов учится в основном "золотая молодежь". Однако, получив диплом, мало кто из них действительно идет на работу в министерство иностранных дел. Каков современный портрет молодого дипломата?
Панов: Согласен с тем, что работать в МИДе "золотая молодежь" не стремится. Ведь для того чтобы стать действительно хорошим знающим дипломатом, требуется пройти все ступени подготовки. Первые годы на дипломатической службе тебя учат элементарным вещам: как бумаги оформить, как запись беседы сделать, как с иностранцами разговаривать, как паспорта выдавать.
Очень много таких важных, но в сущности малоинтересных вопросов. Пройдет не один год, прежде чем молодой дипломат научится писать действительно хорошие аналитические бумаги. Иными словами, выйдет на хороший профессиональный уровень. На Востоке на это уходит от 10 до 15 лет. Все это время у тебя и зарплата не Бог весть какая, и работа больше техническая. А тут еще и делегации периодически приезжают. И почему-то считается, что дипломаты на местах просто обязаны водить членов этих делегаций по магазинам. Конечно, это поручают молодым сотрудникам посольств. Вот почему существует значительный отток молодежи, которая, уезжая на работу за границу, думает, что ей сразу поручат заниматься внешней политикой.
И все же есть мотивированные молодые люди, которые готовы долго учиться, чтобы в итоге добиться серьезных результатов на дипломатической службе. В этом смысле выпускники нашей академии, получив второе высшее образование, идут на работу в МИД и чаще всего там остаются надолго. Они понимают, что есть первоначальный период, который нужно пережить. В среднем из нашей академии ежегодно берут на работу в МИД около 30 человек. Эти ребята, как правило, зарекомендовывают себя с очень хорошей стороны. Кстати, к нам в академию стало поступать много студентов из регионов. Эти ребята хорошо знают, чего хотят добиться в жизни.
РГ: Российский бизнес все активнее прорывается на западные и восточные рынки. Очевидно, что без хороших специалистов в области международных отношений коммерсантам не обойтись. Или продолжают обходиться?
Панов: Действительно, в России становится все больше различных ведомств и частных компаний, работающих с иностранными партнерами. Однако заметно, что им не хватает ни опыта, ни хороших специалистов. Большинство коммерсантов просто не знают тонкостей международных отношений, не учитывают специфики той или иной страны.
Многие наши крупные корпорации продолжают считать, что они, как говорится, сами с усами. В таких случаях первый блин чаще всего, как водится, получается комом. Только после этого они обращаются за помощью в российское посольство. Но в большинстве случаев уже поздно что-либо исправлять. Выход один, и он достаточно очевиден: если собираешься торговать с иностранцами, заранее получи квалифицированные советы или возьми к себе на работу дипломированного специалиста.
Дипакадемия обратилась в самые крупные российские корпорации (к примеру, "Газпром", "ЛУКОЙЛ" и РЖД) с предложением: давайте открывать совместные курсы по подготовке кадров или повышению их квалификации. Речь идет и об искусстве переговоров, и о протокольных вопросах. От многих уже получен позитивный отклик. Высказывается и готовность присылать на такие курсы своих представителей.
Кроме того, мы исходим из того, что наша академия могла бы готовить квалифицированных госслужащих не только для министерства иностранных дел, но и для других министерств и ведомств. Ведь согласно указу президента России все госслужащие раз в три года должны проходить профессиональную переподготовку. Те, кто занимается международными контактами, могли бы повышать свою квалификацию именно в стенах Дипакадемии.
Помимо этого мы уже проводим курсы по подготовке наблюдателей за выборами в других странах. А представителей минобороны мы, к примеру, готовили к участию в миротворческих миссиях. Не исключено, что следующим нашим проектом станет подготовка специалистов из Краснодарского края, которые будут заняты в организации зимней Олимпиады в Сочи.
РГ: МИД порой критикуют, особенно в Госдуме, за "реактивную" внешнюю политику. То есть за то, что российские дипломаты чаще всего лишь реагируют на происходящие в мире события. Трудно предположить, что вы не обсуждаете эту тему со своими студентами. Что им советуете?
Панов: Что значит "реактивная политика"? У нас президентская внешняя политика. Есть принятая концепция. Недавно МИД сделал обзор внешней политики. Конечно, бывают неожиданные события, на которые МИДу действительно приходится реагировать. Но подобным образом поступают все без исключения внешнеполитические ведомства в мире. При этом речь не идет о спонтанной или эмоциональной реакции. Дипломаты придерживаются государственной концепции внешней политики страны. С другой стороны, безусловно, бывают события, которые возможно было предвидеть, но не предвидели. И такое порой случается.
РГ: Вы являетесь одним из лучших российских востоковедов. Россия однозначно дала понять, что не собирается быть сторонним наблюдателем за бурно развивающимися экономическими и политическими процессами в Азии. В то же время очевидно, что основные ниши уже заняты нашими конкурентами. Какой, на ваш взгляд, должна быть азиатская политика России?
Панов: С Европой у России, даже если посмотреть с исторической точки зрения, отношения складываются не лучшим образом. На Востоке же, если сравнивать с Западом, нас в целом воспринимают более позитивно. Имидж России в странах азиатско-тихоокеанского региона фактически не был испорчен различными историческими параллелями даже в период "холодной войны". А сейчас тем более есть все возможности для того, чтобы эти отношения развивались еще более успешно.
Я не согласен с тем, что все ниши заняты. Более того, считаю, что у России есть несколько своих ниш. Это и энергетика, и высокие технологии, и военно-техническое сотрудничество. Причем существует обоюдная заинтересованность в политическом и экономическом сотрудничестве. Россия принята практически во все региональные организации. На мой взгляд, сейчас мы очень уверенно и прочно стоим в азиатско-тихо-океанском регионе.
Без этого, безусловно, России не удастся успешно реанимировать экономику Дальнего Востока страны. Все те многие программы по развитию Сибири и Дальнего Востока, которые принимались раньше, фактически не выполнялись в первую очередь потому, что существовали практически автономно. До недавних пор мало кто всерьез говорил о возможности привлечения иностранных инвестиций в эти регионы России. Сейчас ситуация в корне изменилась. Создаются новые рабочие места. На развитие региона выделяют огромные суммы. Результат уже есть. Он виден и нашим азиатским партнерам, которые теперь не прочь вложить свои капиталы в российскую экономику. Уверен, что необходимо еще шире открывать этот регион для иностранных инвестиций.
РГ: Когда Россия и Япония, на ваш взгляд, наконец подпишут мирный договор?
Панов: Напомню, что в 1956 году мы подписали и ратифицировали совместную декларацию. В этом документе были решены практически все послевоенные вопросы. Это, по сути, мирный договор. Однако до сих пор не удается урегулировать лишь территориальный спор.
Если же посмотреть на наши отношения с Японией в целом, то за последние десять лет они решительным образом изменились. И то, что раньше казалось немыслимым, сейчас уже просто обыденная вещь. Особенно ярко это проявляется на уровне оборонных ведомств двух стран. Когда я был послом в Японии, мы анализировали ситуацию, и выяснилось, что российско-японские военные контакты оказались более интенсивными, чем у России с любым из западных государств. К примеру, раньше было немыслимо даже представить, что российская подводная лодка сможет войти в японский порт. Сегодня это реальность.
Политический диалог также стал гораздо более интенсивным. Японский бизнес начал поворачиваться в сторону России. Законопослушных японцев особо пугала наша правовая и налоговая неразбериха. Теперь, когда экономическая ситуация в России, согласитесь, стала значительно лучше, Япония наконец решилась на переход от выжидательной позиции к действиям. Одними из первых российский рынок решились осваивать японские автомобильные гиганты. Теперь все зависит от российской стороны: сможет ли Россия обеспечить для японских инвестиций нормальные экономические условия.
РГ: Премьер Японии Ясуо Фукуда дал понять, что будет решать территориальный спор с Россией, опираясь на США. К чему может привести такая внешняя политика нового японского правительства.
Панов: Я знаю нового премьер-министра Японии много лет. Мы с ним дружили и часто встречались, беседовали. Он большой любитель вина. Настоящий эксперт. Я тоже о вине написал книжку.
Сомневаюсь, что он говорил о возможном участии Соединенных Штатов в решении этого спора. Премьер прекрасно понимает суть проблемы. Не знаю, как сейчас, но раньше у него была здесь достаточно жесткая позиция: Россия должна вернуть Японии четыре острова, и других вариантов быть не может. Но я не думаю, что для решения проблемы японцы обратятся за помощью к третьей стороне.
Сейчас, насколько мне известно, никаких конкретных переговоров не ведется. Потому что нет базы, на которой можно было вести эти переговоры. На мой взгляд, новый премьер первым делом займется решением большого количества внутренних проблем. Кроме того, Японии нужно восстанавливать отношения с Китаем, с Республикой Корея, с КНДР. Ведь предыдущее правительство умудрилось рассориться практически со всеми своими соседями.
РГ: На днях состоялась первая за последние семь лет встреча лидеров двух Корей. О ее результатах эксперты говорят как о настоящем прорыве. Насколько велика вероятность того, что в обозримом будущем два государства объединятся в единую Корею?
Панов: Буквально несколько дней назад с группой студентов из МГИМО я обсуждал этот вопрос. Большинство из них уверены в том, что объединение маловероятно. Хотя бы потому, что за несколько последних десятилетий жители двух Корей весьма далеко разошлись в разные стороны. Речь идет и о менталитете, и о восприятии мира, и даже о языке. К примеру, когда наши дипломаты сначала работают в Пхеньяне, а затем в очередную командировку отправляются в Сеул, им нужно 3-4 месяца для адаптации. На Севере есть немало слов, которых нет на Юге.
Я думаю, самый оптимальный путь - это постепенное открытие КНДР внешнему миру. Налаживание шаг за шагом доверительных отношений между двумя Кореями.