Поделиться
Российская газета: В начале прошлого лета вы презентовали "Политический словарь нашего времени". И предназначен он был широкой публике. Путеводитель- это то, что читают не все подряд, а только дотошные туристы. Кому адресована новая книга?
Валерий Федоров: Книга предназначена для "продвинутых путешественников" по миру политики. Ведь персон, принимающих решение и всерьез участвующих в политическом процессе, в любой стране немного. В любой - вне зависимости от того, демократическая она, авторитарная или тоталитарная. Всегда ограничено и число партий как главных игроков политического процесса. Если в стране сто партий, это значит, что нет ни одной! То же можно сказать и об элитных группах, об идейных течениях, организациях "третьего сектора" и коммерческих компаниях, которые пытаются играть в политику.
Число важнейших медийных носителей, имеющих политическое значение, также можно пересчитать по пальцам. Наша книга и адресована представителям этих четырех видов политических организмов, которые "делают игру" в политике любой страны, в том числе и нашей.
РГ: Они плохо представляют, чем живет народ?
Федоров: Мы взяли на себя смелость что-то сказать этим людям, которые по определению должны хорошо разбираться в ткани политического процесса, потому что у нас есть данные, наглядно свидетельствующие: очень многие бытующие в политическом классе представления являются искаженными, стереотипными, устаревшими. И скорее мешают делать реальную политику, чем помогают. Мы хотим рассказать им о том, чего на самом деле хотят, ждут, чего боятся и чего не приемлют их избиратели.
РГ: То есть это своеобразное послание общества - власти?
Федоров: Именно так. Поэтому тираж невелик, всего тысяча экземпляров. Мы адресуем книгу не интересующимся политикой обывателям, а тем, кому она может помочь в их политической работе. И поэтому мы не льстим себе мечтой, что она останется в истории социологии. Это работа, срок жизни которой - всего полгода до ближайшего голосования.
РГ: Почему вы решили презентовать ее именно летом, когда политическая жизнь затихает, а не осенью, когда кандидаты выйдут на финишную прямую?
Федоров: Книга - мгновенный слепок общественного мнения россиян по политическим и околополитическим темам на старте избирательной кампании. Остается ровно полгода до думского финала, когда игра, по большому счету, будет сделана. Ведь очевидно, что между парламентскими и президентскими выборами времени слишком мало и трудно ожидать, что за это время какие-то принципиально новые тренды успеют развиться. Основное политическое столкновение будет именно на парламентских выборах.
РГ: А вообще-то народ сейчас интересуется политикой?
Федоров: Вообще-то нет. У нас только чуть больше половины респондентов хоть как-то определяют свои политические предпочтения. Максимум - две трети, и то в зависимости от формулировки вопросов. Остальные или имеют установку вообще не идти на выборы, или затрудняются ответить. И даже для многих из тех, кто кое-как определился со своими политическими предпочтениями, они не являются чем-то значимым, весомым, выношенным и выстраданным. Отношение людей к политике сегодня резко отличается от того, что мы наблюдали 15-17 лет назад, в разгар революционных преобразований. Сегодня вектор интереса людей лежит вне политики.
РГ: И как оценивать такую аполитичность?
Федоров: Это важный результат эпохи путинской стабилизации. Люди поняли, что революции не помогут. Что не они локомотивы прогресса, а скорее - строго по Токвилю - даже отбрасывают общество назад. Такая консервативная реакция естественна для любого постреволюционного общества, в котором плоды завоеваний революции еще не слишком созрели, а вот послевкусие уже ощущается, и это послевкусие - довольно горькое. Все революционные режимы проходят через это. Народ разочаровался в быстрых изменениях и в том, что эти изменения, даже если они состоятся, будут к лучшему. Люди привыкли к тому, что политики, особенно зовущие на баррикады, обычно обещают все и сразу. А в результате человек не только не обретает что-то дополнительно, а, как правило, еще и теряет что-то очень важное: стабильность, понимание своего места в жизни, работу, деньги. Все это мы уже проходили в новейшей истории как минимум два раза: в 1991-1992 годах, когда происходила либерализация цен, и в 1998-м во время дефолта.
Так вот, отвлекшись от политической тематики, найдя человека, которому можно передоверить власть, мы счастливы, что свободны сейчас не думать об этих важных, тяжелых, не имеющих простого решения вопросах. И надеемся, что эти вопросы и дальше будут решаться без нас. Ведь всем понятно, что набор элементарных рецептов, например, вернуть всем сгоревшие в 1992 году сбережения или "распилить Стабфонд" и всем раздать по три рубля, это абсолютный бред, что государством кухарка управлять не может. Поняли, что политика - это тяжелый, инерционный, очень "вязкий" процесс, где новичков и дилетантов не ждут быстрые успехи.
РГ: Если главные игроки на политической сцене - партии, почему есть специальная глава, посвященная лидерам?
Федоров: Россияне очень слабо верят в коллективные институты. В любые. В Думу, партии, профсоюзы, некоммерческие организации, армию и даже в церковь. Кризис доверия - это одна из главных примет нашего многолетнего "переходного периода". К слову, взаимное доверие в советской системе существовало. Оно было построено по принципу самоорганизации общества против авторитарной власти. Мол, вы думаете, что нас контролируете, а мы по-своему живем. Что такое блат, насквозь пронизавший брежневское общество? Он был возможен только при высоком взаимном доверии людей, вопреки и помимо власти нашедших способ выживания в условиях экономики дефицита. В 90-е годы мы это доверие потеряли. Разрушились правила игры. Инженер стал челноком, комсомолец - олигархом, а спортсмен - бандитом. Поменялись статусы, траектории продвижения, критерии жизненного успеха - все стало новым и малопонятным. Кому мы сейчас доверяем? Как правило, родственникам, да и то только самым близким. И двум-трем друзьям. Уже на коллег по работе смотрим с опаской. А уж о сладкоречивых политиках, которых мы видим только по телевизору или слышим по радио, и говорить нечего. К ним мы априори относимся так: люди "вешают нам лапшу на уши", они корыстны, говорят красивые слова, но на уме только деньги.
РГ: А мы денег не хотим?
Федоров: В том-то и дело, что деньги, по мнению россиян, правят миром. Так считают 54% россиян. Про любовь как главную силу говорят только 11 процентов. Про Бога - только 10. Наш земной бог - это деньги. Нынешняя стабилизация в основе своей держится на том, что большинство наших сограждан наконец-то получили возможность заработать - и поняли, как именно это сделать. Кто-то - пять тысяч, а кто-то и пять миллионов. Вот этого не было в 90-х годах, когда мы проводили первый опрос о деньгах. Тогда представления о зарабатывании денег были весьма смутными. Сегодня наши люди нашли себя в деньгах. Те, кто не погиб в смутную эпоху, кто выплыл, тот прибился к какому-то берегу.
РГ: Какие козыри будут предъявлять партии на этих выборах?
Федоров: Будут делать ставку на лидерский ресурс и апеллировать к тем политикам, которые не входят в партии, но играют ключевые роли в государстве.
РГ: Получается, идеология партийных программ не играет существенной роли?
Федоров: Вот тут надо вернуться к вопросу, зачем в книгу включена глава о лидерах. Проблема всех партий в том, что народ до сих пор партии не воспринимает отдельно от персон. И партии с этим должны что-то делать. Ведь у нас настоящий кризис идеологий, ни одна из прежних классических не работает: ни коммунистическая, ни либеральная. Мы сейчас имеем дело с их "трупами", которые партии старательно доедают. Так что идеологический ресурс партии не спасает.
РГ: Каков все же реальный список лидеров, которые могут быть выбраны?
Федоров: Здесь мы перебрасываем мостик к президентским выборам. Очевидно, что осенью одна из основных тем, которые будут обсуждаться, - какие партии и кого будут выдвигать кандидатом в президенты. Учитывая, что Владимир Путин заявил: на третий срок не пойдет. Пока ни у одной партии реального кандидата нет. Ну кроме, конечно, записных кандидатов, которые участвуют во всех выборах, но никогда их не выигрывают. Список лидеров, способных быть кандидатами в президенты, очень короток. Мало того, все они сейчас беспартийные.
РГ: В книге есть статья, посвященная Владимиру Путину. Как россияне относятся к идее "третьего срока"?
Федоров: И хочется, и колется. С одной стороны, глупо отправлять в отставку авторитетного, популярного, эффективного лидера, чью работу на посту президента одобряют три четверти россиян, а голосовать за него вновь готовы больше 60%. Но есть Конституция и ясно выраженное желание самого Путина не нарушать Основной закон. Вот рамочные условия. Как из этой коллизии выйти? Любая политическая партия, сила или политик могут предложить свой вариант выхода из тупика.
Судя по нынешним настроениям россиян, Владимира Путина сменит кто-то из его команды, а сам президент остается в политике, чтобы реализовать выдвинутый им стратегический план развития страны. Вот конструкция, предложенная "Единой Россией" - партией, которая, по опросам избирателей, выиграет в выборах. Насколько органичной будет такая система? Сможет ли она реализоваться, примет ли ее политическая элита? Согласится ли с ней общество? Вопрос пока открытый.