Поделиться
На экране шел трагикомический рассказ о наших эмигрантах в Америке: они бежали от идеологической духоты, но оказались словно в безвоздушном пространстве - не в силах признать свой новый дом своей новой родиной, но и от родины первой, настоящей, уже оторвавшись. Главный герой фильма, художник Алик, скоро должен умереть - у него рак, и он это знает. Его тело уже немощно и приковано к постели, но дух не сдается, и даже собственные поминки этот вечный бунтарь, убежденный жизнелюб, хулиган и бабник превратит в очередную диссидентскую вечеринку, шумную и хохмацкую, какие бывали когда-то в его всегда открытом для друзей московском доме.
Роль такого трагического накала Александр Абдулов в кино, по-моему, еще не играл. В этой его работе чувствуется не просто высшей пробы профессионализм, в ней есть нечто глубоко личное. "Был такой период: я на год загремел в больницу, - рассказывает актер. - Вы можете представить меня на больничной койке в течение года? Под дулом пистолета такое невозможно! Но вот - случилось. Лежу, а за окном зима сменяется весной, потом лето. А я - в больничной палате. В стране черт знает что происходит - но без меня. В таких случаях меняется вся шкала жизненных ценностей. Вдруг кожей ощущаешь конечность твоей жизни. А когда проходят дни первого ужаса от случившегося, ты вдруг понимаешь, что человек может привыкнуть ко всему. Тогда и приходит какой-то новый покой. И новая мудрость. И как только это осознаешь, каждая ее минута приобретает совсем другую ценность. Ты понимаешь, что каждый ее миг неповторим. И уже не сможешь транжирить свою жизнь, как раньше. Ты принципиально иначе станешь к ней относиться".
Фокин сделал, по моему ощущению, один из тех фильмов, которые переворачивают в человеке все представления о смысле жизни и неизбежности смерти, картину щемяще грустную, трагичную и смешную, интеллектуально насыщенную и бесшабашную.
В ней грандиозные актерские работы Елены Руфановой, Анны Алексахиной, Лии Ахеджаковой, Владимира Качана, Владимира Еремина, Полины Фокиной.
Это фильм ансамблевый и, при всей своей эмоциональной мощи, камерный, его действие почти не покидает огромную и неуютную, как городская площадь, квартиру на Манхэттене, иногда перебрасываясь в московское прошлое героев - в то, что в советские времена именовалось "диссидентской кухней". Режиссер принципиально не хочет отвлекать зрителя от судьбы героев чисто кинематографическими штудиями - он, по Станиславскому, "умирает" в своих актерах.
Как рассказал "РГ" Владимир Фокин, прокатная судьба фильма пока более чем неясна.
- Все мои картины всегда попадали в самую широкую зрительскую аудиторию, от интеллектуалов до простых людей, так что, надеюсь, я не утратил чувство зрителя. И это чувство мне подсказывает, что фильм "Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны" обладает огромным коммерческим потенциалом. Он будет интересен широкому кругу людей, и уж людям мыслящим - точно.
От тех дистрибуторов, которые уже видели картину, я слышал самые лестные оценки, но от контрактов они уклоняются - на том основании, что картина, мол, "элитарная", рассчитанная на узкий круг зрителей. Но ведь мы с вами уже знаем прекрасные примеры, когда при правильном подходе к дистрибуции более чем сложные картины становились достоянием широкого проката и заметным общественным явлением - это и "Живой" Александра Велединского, и "Остров" Павла Лунгина, и другие весьма серьезные и непростые для восприятия фильмы. Более того, моя картина как раз крайне демократична и должна быть понятна очень широкому кругу людей.
Тем не менее перспективы ее кинотеатрального проката пока весьма плачевны. О показе по телевидению я сейчас не говорю - он, надеюсь, будет, и телевидение, конечно же, охватывает огромную аудиторию. Но будем смотреть правде в глаза: телевидение - это совсем другой способ общения с искусством: через борщ с котлетами, между телефонными звонками и рекламными роликами, часто через левое плечо в кухне, когда руки продолжают рубить капусту. А поход в кино - это культурное событие: человек оставляет все дела и куда-то идет специально, чтобы посмотреть фильм. И в этом смысле судьба картины меня крайне волнует, потому что моя предыдущая киноработа - "Дом для богатых" - хоть и получила очень высокие оценки в прессе и у тех, кто ее посмотрел, но ей совершенно не занимались дистрибуторы, и она так и не попала к широкому зрителю. Хотя была уже несколько раз показана по телевидению.
Проблемы, связанные с прокатом "серьезного кино", на пресс-конференции, состоявшейся после просмотра картины, оказались среди главных. Режиссер фильма прав: дистрибуторы приучили публику только к коммерческим блокбастерам, притупив самую способность кинозрителей отзываться на чужое страдание, интересоваться событиями не только яркой фантазийной сказки, но и реальной жизни. Публику отвадили от самой идеи думать в кинотеатре. Примерять судьбу героев на себя. Постигать с помощью авторов фильма процессы, которые касаются судьбы каждого из нас.
Такой политикой прокат, в сущности, подрубает сук, на котором сидит: и вот уже история, в которой предпринята попытка осмыслить мощные центробежные силы, разорвавшие Россию на множество стран и разбросанных по миру диаспор, по мнению большинства прокатчиков, не может заинтересовать "новорусского" зрителя.
Между тем проблематика как повести, так и фильма, вновь становится актуальной: тень яростных споров о вечно особой судьбе России снова маячит на близком горизонте, в воздухе снова душно, как перед грозой, время чревато новыми взрывами и новыми выбросами разорванной плоти страны в чужой мир. Картина Фокина могла бы появиться на экранах как предупреждение современникам - но цензура дикого рынка оказалась куда свирепей цензуры партийной.
Впрочем, Владимир Фокин от понятия "актуальность" в применении к кинематографу открещивается:
- Первый вариант очень хорошего сценария Анатолия Гребнева "Дом для богатых" тоже содержал элемент актуальности. К счастью, мне удалось убедить Гребнева - да он и сам, как человек талантливый и умный, это понимал, и мы тщательно устраняли из фильма все признаки злобы дня и делали картину о непреходящих ценностях. Так и в фильме "Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны": хотя эта история связана с конкретными и важными для России политическими событиями (1991 год и то, что ему предшествовало), для меня это в первую очередь история человеческая. Я считаю, что массовая эмиграция, начавшаяся с конца 60-х годов, - это тяжелейшая драма для России и настоящая трагедия для миллионов русских людей, совершенно независимо от их паспортной национальности. Для русских - как носителей русской культуры.
Неизбежно возник вопрос и о том, что параллельно с фильмом Владимира Фокина, похоже, назревают еще одни "Веселые похороны", сделанные какой-то российско-американской компанией. Как объяснил режиссер, Людмила Улицкая передала права на экранизацию своей повести своему двоюродному брату Григорию Ряжскому. Потом между родственниками что-то произошло настолько серьезное, что она не желает даже слышать о какой-либо картине, связанной с этими правами. Когда право на экранизацию было куплено и фильм Фокина был уже почти закончен, вдруг стало известно, что держатель прав продал их еще раз. Так назрела эта неожиданная и в практике кино почти невероятная "конкуренция".
"Российская газета" будет следить за дальнейшим развитием событий.