Поделиться
Российская газета | Не рано ли мы начали праздновать День народного единства? Самого единства-то еще нет.
Николай Сванидзе | Да, единства нет. Но дела не так уж плохи. Ни в одной стране, ни в одном народе не бывает полного единства, потому что все люди разные. У нас страна по-прежнему переживает переходный период и у нас очень много комплексов, социальной и национальной ревности - друг к другу, к другим странам и народам, представителям других социальных групп. Это вполне естественно. Поэтому ждать, что все пойдут в едином строю, как на советском плакате, конечно, не стоит. Но давайте называть вещи своими именами: праздник был придуман для того, чтобы оставить людям возможность попраздновать что-то в привычное время, но в то же время чтобы уйти от праздника Октябрьской революции, который давно уже не праздник, а скорее трагедия. Повод есть - Минин и Пожарский, освобождение от польской агрессии. Там тоже было все не так просто, но это сейчас не важно. И в Куликовской битве все было не так просто, и Бородинское сражение мы на самом деле проиграли и Москву потом оставили, но сейчас эти события имеют символическое значение, а в деталях пусть копаются историки.
РГ | Хорошо, пусть праздник появился раньше самого единства. Но ведь в конце концов и единство надо создавать.
Сванидзе | Единство создается только по мере развития страны, причем благоприятного развития. Единство народа должно состоять в том, что большинство по большому счету поддерживает свое правительство, своего лидера, и поддерживает не потому, что у того симпатичная улыбка, а потому, что им кажется: они живут неплохо и все в общем-то идет в правильном направлении.
РГ | Для единства нужна скорее социально-экономическая, нежели идеологическая основа?
Сванидзе | Конечно. Лозунгов можно выкидывать сколько угодно, но пока значительная часть людей будет считать, что они живут хуже, чем должны, какой-то "благости" ждать не приходится.
РГ | Но сверхидея над этим должна быть?
Сванидзе | Любить свою родину, свою семью, потому что семья - это малая родина, почитать мать с отцом - вот здоровые идеи, которые удерживают любое общество, любого здорового человека от неразумных и опасных для окружающих действий.
РГ | Но строить единство на основе нелюбви к чему-то всегда проще.
Сванидзе | Да, это всегда соблазнительнее. Но это очень недолговечно и крайне опасно. Нелюбовь к одним очень просто переходит в нелюбовь к другим, а потом и ко всем. Сегодня грузин, завтра армянин, послезавтра украинец, а потом - русский, только более богатый, чем ты. А если учесть, что в самой России куча народов, в одном Дагестане более ста? Им вовсе не интересно наблюдать за лозунгами "Россия для русских". Это тот классический случай, который называется "кидаться камнями в стеклянном доме".
РГ | И тем не менее объединение на основе нелюбви сейчас очень активно эксплуатируется. Возьмите тот же "Русский марш". Как этому противостоять?
Сванидзе | Лозунги, которые можно охарактеризовать как призывы к социальной и национальной розни, противоречат Конституции. Им не нужно ничего противопоставлять, их нужно жестко запрещать. Дискутировать с человеком, который призывает к национальному погрому, бессмысленно.
РГ | Возможно ли для страны какое-то общее дело?
Сванидзе | Скорее возможны локальные общие дела. Было великое общее дело для всей страны - Отечественная война, но самое дело для жизни теперь - жить в мире.
РГ | Казалось бы, чего проще - просто жить и работать так, чтобы и тебе было хорошо, и стране, тогда единство само образуется. Почему же не получается?
Сванидзе | Как это не получается? Мы же живем, работаем. А пожаловаться всегда есть на что. Я думаю, и швейцарцы многим не довольны.
РГ | То есть вы считаете, что со временем все само постепенно придет в норму?
Сванидзе | Несомненно. Мы все никак не переживем то, что развалилась империя. Мы привыкли быть самыми главными в мире, во всяком случае претендовать на звание самых главных, и никак не приучимся к тому, что это уже не так. Раньше, когда мы жили плохо, бедно, ютились по коммуналкам, нам говорили: но мы великая страна. Совершенно верно, это была сверхидея. Сейчас сверхидеи такого рода нет, но я предпочитаю жить не в коммуналке без сверхидей, чем в коммуналке со сверхидеей. Я думаю, со временем, когда мы успокоимся и поймем, что смысл существования не в том, что мы плохо кормим себя, зато кормим африканские страны, а они присягают нам на верность, все понемножку начнет возвращаться в спокойное русло. Надо самим жить хорошо и гордиться этим.