Поделиться
Аня уже нарасхват и у наших, и у заезжих режиссеров. Правда, училась она сначала на бухгалтера. Но поняв, что пение у нее получается лучше, поступила сначала в Гнесинское училище, потом - в Гнесинскую академию. А на первом курсе академии пришла на прослушивание в Большой театр.
Российская газета: Расскажите о вашей первой встрече с Большим театром?
Анна Аглатова: Это было прослушивание. В комиссии обычно сидят главный дирижер Александр Ведерников, заведующая труппы Маквала Касрашвили, дирижер спектакля, режиссер спектакля и т.д. В свой первый сезон я спела шесть спектаклей на большой сцене. Там особая аура, витает дух прежних великих певцов. За занавесом я увидела декорации "Бориса Годунова" и пришла в восторг, все дышит невероятной красотой, искусством. Чувствовалась "намоленность" сцены.
РГ: Опера становится элитарным искусством для немногих...
Аглатова: В Большой театр уже простой народ не ходит, но меломаны не сдаются.
РГ: В новой постановке "Волшебной флейты" вы, несмотря на возраст, прекрасно исполнили главную партию. Что вам дала эта постановка на прекрасную музыку Моцарта?
Аглатова: Благодаря Моцарту я стала много читать. Поняла, что такое старинный стиль. В "Волшебной флейте" все очень реалистично, в спектакль вошли реалии из современной жизни, например, три дамы одеты в милицейские наряды, а потом одна из них выходит в образе Мэрилин Монро. Царица Ночи в мехах разъезжает на лимузине. Ты поешь старинную музыку, но в современном костюме. Это классическая постановка - перенос постановки из "Ла Скала".
РГ: Многие певцы и певицы не разделяют музыку старинную, классику, модерн. Они не понимают разницы и все поют одинаково?
Аглатова: Это самое страшное для певца, когда певец не понимает эпохи, о которой он поет.
РГ: Что вам нравится больше исполнять - модерн или классику?
Аглатова: Мне больше нравится классика, к сожалению, ее сейчас меньше ставят, поскольку считают, что она осталась в прошлом.
РГ: Есть люди, которым очень нравится в джинсах выходить на сцену. А вам?
Аглатова: Я не понимаю этого. В старинных нарядах ощущаешь себя по-другому и поешь по-другому, нежели бы ты вышла в джинсах и кроссовочках.
РГ: Где вы живете?
Аглатова: Сейчас живу на юге Москвы, снимаю квартиру. Заработать на свою еще не успела, работаю только год в театре. Театр фактически переходит на контрактную систему. Так работать удобно. Это жестоко, но я прекрасно понимаю, что через два года могу быть никому не интересна.
РГ: А судьба Николая Баскова не импонирует? Ведь вы прекрасно исполняли джаз?
Аглатова: Нет, такой судьбы не хочу. Я понимаю, что это хорошие деньги, может, он счастлив, но меня это не прельщает, я не в восторге от мысли, что мне придется на сцене прыгать. Джаз и эстрада ближе друг другу, нежели классика и эстрада.
РГ: Как вы оцениваете русскую оперную школу?
Аглатова: Русская школа очень отличается от западной. В России пытаются петь итальянской манерой, немецкой, французской. Русской манерой в мире поют очень мало артистов, и только русские оперы. Это был наш бренд, а сейчас его теряем. Надо продвигать на Запад и не просто русскую школу, а русскую классику.
РГ: В конце мая вы приняли участие в грандиозном проекте греческого дирижера Теодора Курентзиса. Каждое выступление в Москве этого дирижера неординарное событие.
Аглатова: Кроме меня в проекте принимали участие Эдуард Цанга из Петербурга, Родион Погосов из Москвы, Мата Кацули из Дюссельдорфа, Наталья Загоринская из Москвы. Солисты Новосибирской оперы: Наталья Емельянова, Юлия Никифорова, Андрей Триллер, Евгений Козырев, Владимир Бессребренников, Фарит Хусаинов. Камерный оркестр Новосибирской оперы Musica Aeternа Ensemble играли на старинных щипковых инструментах.
Молодой дирижер умеет избежать банальности как в искусстве, так и в жизни, даже если исполняет самую популярную классику. Нынешний проект Курентзиса столь же неординарен, как и все, что он делает. Две оперы Моцарта в два вечера были исполнены возглавляемыми маэстро коллективами, которые он создал в стенах Новосибирского театра оперы и балета.
Изюминка проекта в том, что моцартовские шедевры впервые в Москве звучали в исторически достоверной версии - в аутентичной манере, да еще и в условиях Камерного зала ММДМ, который уже с нынешнего сезона начинает использоваться как площадка для исполнения оперной музыки.
"Свадьба Фигаро" создана в последнее десятилетие жизни Моцарта. В опере - ключевые черты гениальной комедии Бомарше "Безумный день, или Женитьба Фигаро", - живость характеров, стремительность действия, комедийная острота, социально-критическая направленность. И все же "Свадьба Фигаро" Моцарта - это прежде всего опера о любви. Все интриги, приключения, комические повороты сюжета управляются этой великой, загадочной силой - силой Любви.
Теодор Курентзис создал труппу в Новосибирске два с половиной года назад, объединив тех, кто не испорчен опытом игры в больших оркестрах. Маэстро постоянно ищет и молодых певцов, которые готовы освоить старую манеру пения. Я - исполнительница партии Сюзанны. То, что пульты на сцене, и то, что привязаны к клавиру, это мешает, потому что хочется побегать. Мизансцен хочется, ведь "Свадьба Фигаро" опера веселая, игровая. Можно придумывать самые невероятные вещи. Концертное исполнение все это исключает. Для солистов это минус.
РГ: Расскажите о планах?
Аглатова: Теодор пригласил меня в Новосибирский театр, где в сентябре 2006 года пройдет премьерный показ новой постановки "Свадьбы Фигаро". Это уже будет не концертный вариант, который мы пели в Москве, а полноценный спектакль с декорациями, костюмами и гримом.
РГ: Кумиры есть?
Аглатова: Я восхищаюсь Марией Каллас как профессиональной оперной певицей. Ее колоратуре нет равных в мире. То, как она владеет своим голосом, невозможно даже повторить. Ее наградил этим Господь Бог, и второй такой он решил не сотворять. Сейчас в мире очень много певиц, которые являются примером для подражания - Нетребко, Мария Гулегина.
РГ: Трудно ли беречь голос?
Аглатова: Нельзя грызть семечки и есть мороженое. От семечек очень сильно садится голос. Если у меня завтра концерт, я никогда в жизни не возьму в рот ни орешков, ни холодного молока, ни мороженого. Для нас связки - это то, чем мы работаем. Нельзя нам много разговаривать, громко смеяться, травмировать связки курением. Шампанское, пиво очень сильно сажают голос.
РГ: Как отдыхаете?
Аглатова: Очень люблю бильярд, люблю просто лежать на диване и ничего не делать. Очень люблю смотреть комедии.
РГ: О чем мечтаете?
Аглатова: Заработать денег, чтобы купить квартиру для родителей, которые живут на юге. Папа хотел сына. И меня воспитывал с самого детства, как мальчика. Стриг коротко. Я играла в войнушку. Но когда мне было пять лет, папа купил фортепиано, а потом нанял частного педагога. Так я стала заниматься музыкой и пением, хотя по семейной традиции должна была стать бухгалтером. Но музыка цифр меня не увлекла.