Поделиться
Музыка Брамса всегда занимает нишу популярнейшей классики, любимой слушателем. Мир Брамса - это царство мелоса, ностальгических созвучий, изящных вальсов-лендлеров и огненных венгерских танцев, это лирика песен, навеянных образом вечной возлюбленной Клары Шуман и суровая лютеранская красота хоралов. Брамс романтичен и сентиментален, он пронизан утопией счастливой гармонии, близкой финалам рождественских сказок. Но сквозь его логику импровизации "прекрасных музыкальных мгновений" всегда прорывается суровая простота и стержень немецкой бетховенской традиции. Брамс - истинный немец-лютеранин, ищущий в своем творчестве равнодействующую стиля, чтобы быть понятным и меломанам, и "простым" горожанам. Он жаждал музыкальной проповеди в духе баховских посланий. И именно ему удалось сочинить произведение, которое стало выражением национального духа наравне с Девятой симфонией Бетховена и "Валькирией" Вагнера - "Немецкий реквием".
Этим культовым для немцев сочинением и открылся Фестиваль Брамса в Светлановском зале Дома музыки. В этот раз интерпретацию заупокойной мессы представил Большой симфонический оркестр им. Чайковского (БСО) под управлением Владимира Федосеева и Хор Академии хорового искусства под руководством Виктора Попова.
Написав "Реквием" на тексты из Библии, Брамс, как известно, отказался от латинского языка. Поэтому история загробного блуждания души, своего рода европейская вариация "Книги мертвых", была исполнена на немецком. Хор академии Попова, идеально освоивший немецкую артикуляцию и отказавшийся от навязчивого пафоса мощных хоровых тутти, обычных при исполнении подобных партитур, удачно вписался в однородную и уравновешенную картину оркестра. Брамс педалировал в "Реквиеме" не изображение жутких сцен Страшного суда, а тему утешения, мотивы к радости, утопию загробной гармонии. Именно к этой интерпретации блаженства и стремился Федосеев, которому удалось еще и воспроизвести изысканный коллаж стилей, вмонтированный Брамсом в музыку "Реквиема": тонкий узор из интонаций Вивальди, Глюка, Баха, Бетховена и романтических вальсов. Эту достаточно убедительное полотно музыкальной утопии смогли подпортить только солисты, которых не спасли даже портативные микрофоны. Бенно Шолум из Австрии, обладающий красивым баритоном, был, очевидно, не в лучшей форме и звучал очень неровно, а тусклое, бескрасочное сопрано Майи Дашук вообще потерялось в роскошном оркестрово-хоровом раскладе.
Впереди на Фестивале Брамса еще несколько концертных программ, составленных из незаигранной брамсовской музыки. Посетители не услышат на фестивале хитовые "Венгерские танцы" (разве что в бисах) и вокальный репертуар (Лариса Гергиева внезапно отменила выступление со своими питомцами - солистами Академии при Мариинском театре), зато фестиваль полностью обновит впечатления от брамсовского репертуара. В программах прозвучат и Органная месса, и сочинения для камерного состава (в том числе и редко исполняемые секстеты - 30 января), и Симфонии, и Концерты для солистов с оркестром.