Поделиться
Картина по мотивам произведений Александра Покровского и сценарию Валерия Залотухи о гибели подводной лодки "Славянка", на боевых плановых учениях подорвавшейся на мине времен Великой Отечественной войны, до фестиваля уже вышла в прокат и собрала рекордное количество зрителей. Снятая по заказу Первого канала, скоро она появится и на телевидении в трехсерийном варианте. Исполнитель роли командира подводной лодки Андрей Краско уже успел принять массу похвал, а режиссер Владимир Хотиненко, снявший "Макарова" и "Мусульманина", уже выслушал громовые овации, а также получил обвинения в конъюнктурности темы, жанровых скачках от трагедии непонятно к чему и дал на то свои объяснения. В Сочи на Кинотавре Владимир ХОТИНЕНКО рассказал о том, о чем пока публично еще не говорил. Почему кино про гибель подводной лодки он решил оставить без внятного конца.
- Проект был предложен мне Первым каналом телевидения, а вообще идея принадлежит Любимову. И вот любопытная деталь продюсерского отношения к кино: накануне этого канал провел социологическое исследование на предмет уместности такой темы, на предмет того, какой могла бы быть эта картина, какой должен быть финал. Потому что реально понимали: набросится критика - "Курск", годовщина. Когда меня пригласили на встречу на канале, показали две книжечки с результатами опроса. И вот опрос показал, что да, такое уместно. И что абсолютное большинство опрашиваемых сказали, что финал ни в коем случае, просто категорически не должен быть счастливым. А несчастного конца мы тоже не хотели, и потому в картине финал неопределенный: спасут подводников, не спасут, точно не говорится.
Говорили, что чувство трагедии в фильме уходит. Но я очень серьезно готовился к проекту. Просмотрел 97 процентов фильмов, когда-либо снятых о подводных лодках, перечитал уйму литературы, плюс у нас были консультанты-подводники, которые пережили подобные ситуации. И что было интересно узнать, трагедии больше происходят в кино. Вот драки, например, в кино показывают, но так в жизни никогда не дерутся. Многое из того, что показывают в фильмах, к реальности не всегда имеет отношение. Мне было важно понять, как ведут себя люди в подобных обстоятельствах. Как они там сидят в ожидании финала. И должен сказать, что в подавляющем большинстве случаев нет никакой паники. Один эпизод меня просто поразил. Многострадальная лодка
К-19 несколько раз терпела катастрофы, и еще до трагедии с реактором однажды люди оказались в беде. Не было воды, осталась одна пачка сахара, они сидели в полной темноте - и рассказывали анекдоты. Только раз случилась вспышка истерики. Я читал это в реальных воспоминаниях. Я думаю, это вообще закон сохранения человека, видимо, есть в организме предохранители.
Я видел эпизод, снятый одним японским оператором в момент, когда что-то случилось с самолетом, в котором он летел. Никто не бегал, не орал "мама!", не пил водку - дайте я в последний раз нажрусь. Люди просто сидели, обхватив колени. И так, слава Господи, благополучно приземлились...
Жизнь богаче наших фантазий. Потом большинство ведь не сталкивались с подводниками. А мы работали в реальных условиях, у нас на каждом квадратном метре стояли эти ребята. И надо было их видеть. Я говорил и буду говорить, что они герои, но для меня они прежде всего невероятные люди, которые не растеряли свои мечты. Они грезили морем, парусами, а попали служить на подводную лодку, уходят на эту ужасную глубину... Да, в картине нет ясности, но ясности нет и в жизни.
Потом дело еще в красном буе. В картине буй выкинут, а значит, лодку уже можно найти, по крайней мере, можно знать, где ее приблизительно искать. Технически мы показали, что спасение возможно. Но дело не в том, спасутся или не спасутся герои картины. Мы все когда-то умрем, сам факт смерти неизбежен для всех. Но герои картины к этому моменту спасли свои души, что уже гораздо важнее, чем их физическое существование. И я снимал фильм о людях, которые не потеряли самих себя в себе, достойно завершили круг.
Что же касается Александра Покровского, я с любопытством прочитал его повесть, от которой, правда, в фильме мало что осталось. Сам Покровский мне говорил, что нижние чины его любят и принимают, а адмиралы как бы не очень признают. Но когда мы оказались в их среде, увидели, что не так все однозначно. Прежде всего, чего боялись моряки? Того, что мы будем стебаться, как Покровский. Адмиралы - другой вопрос, они другого боялись, но моряки не хотели, чтобы получилось такое "стебалово". Так что уход от Покровского у меня был совершенно сознательным. Я слышал, что это не Покровский, ну и что? Покровский с удовольствием ездит с нашей картиной, показывает везде и увеличивает тираж своей книги. Все в этом мире взаимосвязано...
Нам очень хотелось, чтобы картину посмотрели, и в конечном счете мы добились этого результата. Почему реакция коллег была неоднозначной? На мой взгляд, причина в следующем. Все ходят с флагом: наше кино не смотрят, наше кино не смотрят. А если и смотрят, то про бандитов и антикиллеров. Под таким знаменем стало удобно жить. И вдруг появляется фильм, где нет бандитов, и народ пошел на него лучше, чем на все другие. А это все равно, как знамя отнять. Значит, либо надо и еще такие фильмы снимать, что не просто, либо, что оказалось удобнее, продолжать дальше ходить под старыми флагами. Вот и весь феномен...