В Москве готовится полное научное издание уникальных воспоминаний начальника штаба Восточного фронта белых генерала Сергея Арефьевича Щепихина об истории Белого движения на Востоке России. Воспоминания были написаны Щепихиным в эмиграции в Чехословакии. Много внимания на страницах мемуаров генерал Щепихин уделил своему боевому товарищу генералу В.О. Каппелю.
Генерал В.О. Каппель.
8 января 1920 года, в период Сибирского Ледяного похода белых, главнокомандующий белыми силами генерал Каппель промочил ноги на реке Кан во время перехода. В результате он заболел крупозным воспалением легких, развилась гангрена нижних конечностей. Каппель умер 26 января 1920 года в 11 часов 55 минут в румынском эшелоне возле разъезда Утай под Тулуном.
На страницах воспоминаний генерала Щепихина есть не только множество интереснейших характеристик Каппеля и других белых военачальников, но и подробности того, как белые спасали прах своего вождя от поругания красными, для чего вывезли тело сначала в Забайкалье, а затем в Харбин. Лишь в 2007 году останки Каппеля были возвращены в Россию и перезахоронены на кладбище Донского монастыря в Москве.
Публикуем отрывки из воспоминаний генерала С.А. Щепихина о последних днях жизни Каппеля и судьбе его останков.
"24 января в пути мы узнали, что Каппелю перед отъездом из Н[ижне]удинска стало так скверно, что врач-чех потребовал перевести его в санитарную чешскую летучку.
На остановках мы обычно посылали адъютантов на ближайший железнодорожный телефон, чтобы выяснить, каково положение здоровья нашего вождя.
25 января нам сообщили, что положение отчаянное, а в ночь Каппеля не стало!..
Написать биографию Каппеля нельзя: Каппель - это целая эпоха! Кто его близко знал в повседневной жизни, в силу человеческого свойства ко всему привыкать, ничего бы необыкновенного ни в характере, ни в поступках его не заметил.
Простота во всем, простота, присущая одним аристократам духа! Ведь есть люди, умеющие одеться просто и элегантно. Говорят, что это особенно трудно и удается очень и очень немногим!
Вот этой простотой и элегантностью отличалась вся натура Владимира Оскаровича Каппеля.
Чтобы заставить подчиняться, он не должен был прибегать ни к каким особым приемам, а тем паче угрозам.
Близость с подчиненными никогда не вредила его авторитету. Помню в разговоре с ним относительно искусства повелевать Вл[адимир] Оскарович очень просто заметил, что это выходит у него само собой. Он не допускал мысли, что при отдаче приказания надо становиться в какую-то особенную позу, изменять голос, тон, вообще "играть роль".... Это недостойно было бы меня, как начальника! Этим я унизил бы и себя, и своих подчиненных, и ясно всем раскрываю карты, что я все время ожидаю, вот-вот какое-либо из моих приказаний не будет исполнено!.. Это неумно и дико!..
Раз нет веры в то, что тебя всегда послушают, лучше не браться за тяжелую роль начальника.
Ему, В.О. Каппелю, всегда была непонятна манера-обычай моряков держать своего капитана корабля в постоянной изоляции. Как правило, это хорошо: от постоянного общения каждый авторитет немного теряет в обаянии...
Недаром в свое время народу показывали одни пятки китайского императора, а когда появлялись наши цари, так все должны были падать ниц, пока царь не проследует дальше.
Почему-то близкие придворные наших императоров позволяли себе сокращать титул в личном обращении, называя государя "Ваше Величество", а те, кто редко встречался с царем, всегда произносили полный титул... Почему? Вероятно и тут уже выявлялся внешне тот ущерб обаяния, который всегда сопровождает близкое общение....
Редкие натуры не боятся этой близости... И таким был Каппель... И за рюмкой вина, и за чашкой чая, и при общем спанье на походе, и всюду, всюду - всегда от окружающих одно почтение и беспрекословное послушание....
Конечно, Каппель, как и всякий человек, поддавался известным влияниям, но все это так глубоко перерабатывалось его натурой, что выявлялось уже в новом, очищенном виде, неся на себе этикетку, штемпель Каппеля....
Ни от кого, никогда я не слыхал дурного отзыва о нем, не только как о человеке, но и как о начальнике.
Даже наши временные недоброжелатели чехи во все время похода относились к Каппелю с исключительным почтением и дружелюбием.
Я даже знаю лиц среди высоких чешских начальников, которые откровенно высказывали осуждение тем распоряжениям своего командования, которое клонилось к осложнению нашего, на походе, положения.
А как были возмущены все чехи, когда врач летучки, где лежало тело Каппеля, испуганный повторными распоряжениями Сырового - не допускать в эшелонах русских, - перестарался и приказал нам взять тело на сани!....
А что-нибудь показывает присутствие на панихиде в Тулуне чешской делегации....!
Преемником своим Каппель еще в Нижнеудинске назначил Войцеховского.
Во время своей болезни он несколько раз присылал Войцеховскому записки, что его он назначает продолжать поход. Категорически, конечно, не говорил, а условно: "Если мне будет совсем плохо, и я вынужден буду продолжать путь в вагоне...."
Не суждено было ему продолжать с нами поход. Он продолжил путь, но в иной мир...
И не в вагоне, а в санях, но среди русских, своих друзей и соратников!....
26/I мы рано прибыли в Тулун...... Сюда должны были привезти тело Каппеля и отпевать в местной церкви.
Только поздно, уже затемно, под конвоем взвода уфимцев и волжан прибыл гроб.... Церковь наполнилась народом и плачем....
Вождя хоронили.... Скудное освещение, без певчих с одним гнусавым сельским дьячком... Поп, трусливо озирающийся, но довольный, что нет помпы и темно... Боится доноса....
Простились... В гробу как живой, "замерзший", - говорили каппелевцы!..
А впереди еще добрая тысяча верст, и повезем с собой дорогое тело до русской земли, где можно будет предать его земле.....
Сибирь Каппеля не приняла, во всех смыслах...."