Милош Бикович презентовал на ММКФ фильм о мальчике, пережившем бомбежки Белграда

В основной программе нынешнего ММКФ - сербско-болгарский фильм "Лесной царь". Кино, сотканное из страха и поэтических метафор. Рифмуется это в фильме не совсем удачно, но то, что режиссер Горан Радованович вслед за Гете попытался создать балладу о встрече ребенка со сверхъестественным - это очевидно. Только в фильме никакого мистического лесного царя нет, а есть война, бомбежки Югославии 1999 года. Звучит актуально. Внимание зрителей и критиков также подогревает вездесущий Милош Бикович, он здесь и продюсер, и исполнитель одной из ролей.

Разумеется, это далеко не первая попытка кинематографистов показать страшные события, будь то война, или блокада, или концлагерь глазами ребенка. Люди, воспитанные на советском кино, сходу назовут несколько названий на эту тему, но ближе всего сербско-болгарская лента к "Иванову детству". И дело не только в тех яблоках, лошадях и панорамах по иконам, которых в "Лесном царе" с лихвой, преемственность - в сверхзадаче картины: "через эстетику и красоту преодолеть травмы". Откуда в киноязыке серба интонации "оттепельного" кино? Радованович в начале восьмидесятых изучал историю искусств на философском факультете Белградского университета, где фильмы советских режиссеров новой волны знали наизусть.

Кадр из фильма Фото: ММКФ

Действие фильма тоже происходит в Белграде. У восьмилетнего мальчика Саввы (Якша Прпич) жизнь обычного школьника - после учебы он не прочь полазить по заброшенным зданиям; в церкви, куда ходит с мамой, он, конечно же, рассматривает не лики, а дочь священника, ради нее участвует в театральной постановке на церковном празднике - ставят, разумеется, "Лесного царя". Мама мальчика - ее великолепно играет красавица Сара Климосска - живет только сыном. Главу семьи, моряка дальнего плавания (Милош Бикович), зритель практически не видит, но голос отца постоянно звучит из автоответчика. Зачем режиссер идет на сознательное расхождение с Гете, у которого отец всегда рядом с сыном?

Радованович говорит, что Савва - это символ сербского общества. Если так, то под образом отца следует понимать того, кого никто никогда не видел.

Война в фильме начинается не вдруг, напряжение нарастает постепенно. "Новости по телевизору совсем нереальные", - удивляется голос Биковича. "Они не могут бомбить мирные города", - говорят горожане. Мама старается в политику не вникать, сообщения о грядущем аде она слушает, рассматривая свое полуобнаженное тело в зеркале - одна из самых пронзительных и поразительных метафор в фильме.

Мама с сыном встречаются с лесным царем лоб в лоб, когда в школьных кабинетах вместо детей видят новобранцев. "Мы учим стихи Гете, а они нас бомбят", - пытается разобраться в происходящем учительница.

Массированных бомбардировок, стирающих с лица города целые улицы, мы практически не видим. С этого момента режиссер старается говорить только метафорами. Сначала получается, и даже весьма тонко: "Полночный троллейбус" мечется по белградским улицам, подбирая потерпевших в ночи крушение, а днем небо над троллейбусными проводами заволакивает дым.

Увы, режиссеру не хватило дыхания, чтобы допеть свою кинобалладу до конца, в последней части картины, в той, где мама увозит мальчика из Белграда, зритель подвергается безжалостной "бомбардировке" банальными метафорами - типа той, когда над цветочным полем стелется черный дым. Финал и вовсе обескураживает прямолинейностью - Савва в противогазе несет в гору деревянный крест, а поднявшись "встречает" своего отца - работа изувеченного войной подсознания.

Но даже отчаянный срыв в буквальную "проповедь" не портит общей картины. "Лесной царь" - честная и глубокая проработка поколенческой травмы, которая, если задуматься, касается не только бывшей Югославии.

Прямая речь

Милош Бикович, продюсер фильма "Лесной царь", актер:

Во время бомбежек Белграда и других городов в 1999 году мне было примерно столько же лет, сколько герою нашей картины. Поэтому эта история во мне сразу срезонировала, и я решил ее поддержать. Мне понравилась идея посмотреть на то, что происходит в душе чистого, не замыленного грехами ребенка, в момент вынужденного столкновения со страшным злом. В творческом плане я никак не вмешивался в этот фильм, это авторское кино. Надеюсь, зрители тоже доверятся режиссеру.