Е. Ботман. Д.А. Милютин (1816-1912). 1891 г.
Казус Милютина
Однако военный министр на большой выход не явился. У Милютина был из ряда вон выходящий повод для неявки на праздничную церемонию - первый и единственный за весь Петербургский период российской истории. Другого подобного казуса больше не было.
Парадная форма, надеваемая при большом выходе, обязывала всех Андреевских кавалеров, к числу которых принадлежал военный министр, надеть знак ордена Св. Апостола Андрея Первозванного не на голубой Андреевской ленте, носимой через правое плечо, а на орденской цепи, возложенной на плечи1. Во время сборов в Зимний дворец Милютин неожиданно обнаружил, что орденскую цепь у него украли. Это была в высшей степени странная кража, предпринятая явно не ради наживы. Из орденских знаков Св. Апостола Андрея Первозванного похитили лишь только цепь, а сам орденский крест и серебряную Андреевскую звезду - не тронули. Да, цепь Андреевского ордена была золотой, но на своих местах остались лежать ювелирные изделия не менее ценные: жалованный бриллиантовый перстень с вензелем Николая I, алмазные знаки к ордену Александра Невского, а также все остальные ордена и знаки отличия, изготовленные из благородных металлов.
Министр знал: неявку в Зимний дворец император ему простит, нарушение формы одежды - никогда. И обескураженный генерал остался дома. "Такое открытие неприятно вдвойне: кроме чувствительного ущерба материального, покража эта из комода во внутренней комнате производит тяжелое нравственное впечатление, бросая подозрение на всю домашнюю прислугу. Полиция принялась усердно за розыски"2.
И пока в последние дни уходящего года столичная полиция рьяно ищет похитителя и его сообщников, у нас есть время вспомнить, с чего начался такой далекий и одновременно такой близкий 1874 год.
Священная обязанность...
В первый день года Александр II подписал комплекс документов о новом законе. В Российской империи вводилась всесословная воинская повинность, которая наряду с отменой крепостного права стала важной составной частью Великих реформ и значительной вехой в истории государства Российского. Рекрутская повинность отменялась. Существенно сокращался срок воинской службы: 15 лет в армии - 6 лет в строю и 9 лет в запасе; 10 лет на флоте - 7 лет действительной службы и 3 года в запасе. Это был колоссальный шаг вперед по сравнению с 25-летней солдатской службой, которая выпадала на долю рекрута предшествующих царствований.
Основные положения Устава о воинской повинности 1874 года и положенная в его основу идея воина-гражданина, претерпев естественные трансформации, продиктованные изменившимися обстоятельствами времени и места, сохранили свою актуальность до нашего времени.
Устав о воинской повинности гласил:
1. Защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население, без различия состояний, подлежит воинской повинности.
2. Денежный выкуп от воинской повинности и замена охотником не допускаются.
3. Лица мужского пола, имеющие от роду более пятнадцати лет, могут быть увольняемы из русского подданства лишь по совершенном отбытии ими воинской повинности...
224. На лиц, уклонившихся от воинской повинности, не распространяется сила общих постановлений о давности".
...и ни одного доброго слова
В тот же день 1 января 1874 года государь подписал благодарственный рескрипт председателю Государственного совета великому князю Константину Николаевичу. Младший брат императора честно заслужил этот одобрительный знак внимания, "написанный в самых лестных выражениях"3. В дневнике военного министра Милютина отчетливо сформулирована мысль о той важной роли, которую сыграл Константин Николаевич в деле проведения одной из самых важных Великих реформ:
"...Благодаря его умению вести дела коллегиально, закон о воинской повинности прошел необыкновенно удачно"4.
Все участники проведения военной реформы получили щедрые награды: ордена, пожалования, высочайшие рескрипты, в ту эпоху почитаемые выше иных орденов. Все, кроме военного министра Милютина - главного инициатора и фактического руководителя разработки и проведения в жизнь закона о воинской повинности. Князь Дмитрий Александрович Оболенский, член Государственного совета, сенатор и один из сподвижников великого князя Константина Николаевича, с откровенным недоумением записал в дневник:
"Замечательно, что Государь даже на словах не выразил Милютину - военному министру - благодарность за его работу"5.
Если учесть, что в течение почти шести лет, начиная с марта 1868 года, когда ему был пожалован очень высокий орден Св. Владимира I степени, генерал от инфантерии Милютин не получал новых наград, то столь долгое отсутствие воздаяния за его государственную деятельность станет еще более наглядным. К счастью, Дмитрий Алексеевич не был тщеславным сановником. "На всем своем долгом пути служебном никогда я не гонялся за наградами, никогда не придавал им значения"6. Он не лукавил перед самим собой, когда записал в дневник эту фразу. Да, военный министр Милютин всегда с философским спокойствием и равнодушием относился к любым внешним почестям и знакам отличия, но даже он был чрезвычайно сконфужен демонстративным пренебрежением императора к его самоотверженным трудам.
"Мне же - ни одного даже доброго слова! При всей моей философии, есть ли возможность оставаться равнодушным к такой явной несправедливости [и неблагодарности]. ...Один я позабыт, как будто дело вовсе до меня и не касается! Даже не сказано короткого "спасибо".
Со стесненным сердцем вышел я из кабинета императора и в приемной комнате нашел целую толпу раззолоченных сановников, приехавших благодарить за разные милости: кто по случаю назначения, кто - за полученные награды"7.
Щедрый поток новогодних наград излился не только на тех, кто провел в жизнь военную реформу, но и на ее убежденных недругов, за глаза называвших Милютина "красным". Последние были удовлетворены высочайшими пожалованиями и на какое-то время ослабили свои интриги, направленные против военного министра. Подчеркнутое невнимание государя к своему министру заметили все и однозначно расценили как скорый закат звезды генерала от инфантерии Милютина. И никто, не исключая самого Дмитрия Алексеевича, не смог понять и правильно оценить ту многоходовую комбинацию, которую сначала замыслил, а затем - успешно реализовал Александр II.
Доводы против
Статс-секретарь Государственного совета, экономист и публицист Михаил Павлович Веселовский относился к числу тех, кто настойчиво порицал военную реформу Милютина, осуждая ее велеречивых сторонников и их оптимистические ожидания:
"Говорили даже, что настоящим министром народного просвещения отныне следует считать военного министра, который пропуская через ряды армии чуть ли не все взрослое население, будет возвращать в среду граждан людей грамотных, т.е. сделает для обучения народа более, чем само учебное ведомство. Восторгались также обязательным привлечением к военной службе образованной молодежи из высших сословий, видя в этом принцип равноправия и один из задатков к возвышению воинского достоинства".
Статс-секретарь Веселовский утверждал, что военное министерство, отстаивая закон о всеобщей воинской повинности, не осознает, какой невосполнимый урон оно наносит производительным силам русского общества:
"Отнимая от сохи настоящих пахарей, оно возвращает в деревни так называемых "порченных мужиков", т.е. таких грамотных (точнее, полуграмотных) людей, которые уже успели отвыкнуть от земледельческого труда, тяготятся им, стремятся в города на места дворников, швейцаров, лакеев и т.п. и, при неудаче, увеличивают собою бездомный городской пролетариат. ...Тот созданный новою системою порядок, при котором, кроме солдат в рядах армии, будут находиться среди населения еще сотни тысяч полусолдат, полукрестьян и полумещан, не представляет приобретения в смысле политической благонадежности.
Эта разношерстная среда, конечно, менее устойчива, чем настоящее земледельческое население или вполне дисциплинированное войско. В случае злонамеренной пропаганды и сопровождающих ее народных волнений чины запаса, при коротких сроках службы, окажутся более податливы к совращению с законного пути, чем старослуживые, и вместе с тем явятся элементом более сплоченным, нежели, например, крестьяне, и следовательно более опасным"8.
Царский гамбит
Подобного рода аргументы имели резон, но Александр II сумел отрешиться от них, воспарить над ними - и блестяще разыграл царский гамбит. Первоначально он артистично усыпил бдительность придворной камарильи своей показной холодностью, проявленной по отношению к военному министру. Сделал это столь искусно, что убедил даже самого Дмитрия Алексеевича, своевременно не сумевшего осмыслить замысел императора. У противников Великих реформ, в том числе военной, были влиятельные сторонники в верхних эшелонах власти, и царь в несколько ходов виртуозно всех их обыграл.
Александр II взял паузу, а затем сделал несколько неожиданных ходов. 11 января 1874 года великая княжна Мария Александровна, дочь государя, вышла замуж за Альфреда, герцога Эдинбургского, второго сына английской королевы Виктории. Елизавета Милютина, старшая дочь военного министра, состоявшая фрейлиной при великой княжне, не потеряла свое место при Дворе, а вместо отставки получила новое назначение - стала фрейлиной императрицы Марии Александровны. Это была первая царская милость.
В тот же самый день военный министр получил, наконец, благодарственный рескрипт по случаю нового закона о воинской повинности. Хотя редакция рескрипта - бесцветного, безликого и риторического - оставляла желать лучшего и была с негодованием встречена соратниками Милютина, сам по себе рескрипт, в тот же день опубликованный в "Правительственном вестнике", стал второй милостью государя.
13 января Александр II щедрыми пожалованиями, излитыми на камарилью по случаю брака собственной дочери, элегантно заткнул рты всем антагонистам реформаторского курса. Министр Императорского двора и уделов генерал от инфантерии граф Александр Владимирович Адлерберг, еще не заслуживший предшествующий орден Св. Владимира I степени, как говаривали в ту эпоху, лихо "перепрыгнул" через Владимирскую ленту и был пожалован Андреевской лентой, то есть высшим орденом Российской империи - Св. Апостола Андрея Первозванного. Кроме того, шеф Корпуса жандармов и главноуправляющий III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии генерал от кавалерии граф Петр Андреевич Шувалов получил алмазные знаки ордена Св. Александра Невского, а обер-прокурор Святейшего Синода и министр народного просвещения граф Дмитрий Андреевич Толстой - аренду по 3 тысячи рублей серебром в год сроком на 50 лет.
Все эти сановники были личными врагами военного министра, но высочайшие милости мгновенно усыпили их бдительность и нейтрализовали их активность.
Летом государь неожиданно уволил графа Шувалова с ключевого поста шефа жандармов и отправил его чрезвычайным и полномочным послом в Великобританию. Главная фигура "аристократической" оппозиции была выведена из игры и мгновенно потеряла былое политическое значение. "Вся [эта зловредная] шайка, которой главным вожаком был Шувалов, распадется. Едва верится такому счастливому перевороту в нашей внутренней политике"9.
Это был шах.
Долгожданная награда...
В августе военный министр отправился в Крым, где в приобретенном им имении Симеиз уже начали возводить дом для всей семьи Милютиных. Дмитрий Алексеевич не скрывал своей радости. "Вырываясь из Петербурга, как школьник на каникулы, чувствую неодолимую потребность отдыха на свежем воздухе, среди семьи"10. Спустя несколько дней в Ливадию прибыл на отдых император. Вечером, накануне 30 августа - это был день тезоименитства государя11 - к Милютину явился фельдъегерь из Ливадии с грамотой и знаками ордена Св. Андрея. В день тезоименитства Александра II свежий Андреевский кавалер, украшенный новой наградой, отправился в Ливадию - и "немедленно же был принят Государем чрезвычайно милостиво. Его Величество, радушно обняв меня, сказал, что пожалованием мне Андреевского ордена желал показать пред всеми, как ценит мои заслуги и как мало действуют на него наговоры и нарекания моих врагов. ...Отпуская меня, повторил еще выражения благодарности и расположения"12.
Высокая награда стала полной неожиданностью как для самого военного министра, так и для его недругов. Высочайшая грамота на орден была опубликована в "Правительственном вестнике" лишь 25 сентября 1874 года, когда все антимилютинские происки уже не имели никакого смысла.
Устав о воинской повинности вступил в действие.
13 декабря в одной из зал Зимнего дворца Александр II лично распределял новобранцев по гвардейским полкам. Однако на сей раз привычная церемония обрела необычное лицо:
"...Нынешнее распределение имело несколько новый характер: в первый раз в массе новобранцев среди тулупов и кафтанов стояли молодые люди во фраках и пиджаках. ...Только на немногих физиономиях выражалось некоторое смущение, неловкое положение, вообще же эта молодежь смиренно и простодушно подчинялась непривычной обстановке солдатской.
Опыт первого призыва по новому Уставу о воинской повинности так удался, как трудно было даже ожидать. Самые закоренелые консерваторы, противники реформ, с боязнью относившиеся к нововведению, грозившему, в их глазах, распространением в целой армии заразы нигилизма, теперь замолчали и с улыбкой смотрят на этих мнимых революционеров в шеренгах между тулупами"13.
...и месть камарильи
20 декабря церемония распределения новобранцев по гвардейским полкам повторилась. "Опять были фрачники"14. Необратимость военной реформы стала непреложным фактом.
Это был мат.
Негодование консервативной придворной клики достигло точки кипения - и она решила любой ценой насолить военному министру. "Зависть, злобой омрачась, / Пусть скрежещет..."15 Спустя несколько дней у Милютина была украдена орденская цепь. Преступление имело резонанс. "При всех встречах мне надоедают расспросами о случившейся у меня покраже. Известие о ней появилось уже в газетах"16.
Как полиция ни старалась, ей так и не удалось найти ни самого вора, ни его заказчиков, ни похищенной орденской цепи. Работали профессионалы высочайшего класса. Столичная полиция быстро уяснила это и сочла за благо не доводить резонансное дело до логического конца. Военному министру пришлось заказать у ювелира новую орденскую цепь - и это была вполне приемлемая цена за необратимость военной реформы.
Пройдут годы. Уйдет в небытие генерал-фельдмаршал граф Дмитрий Алексеевич Милютин. Выяснятся все или почти все плюсы и минусы проведенной им реформы. Действительный тайный советник и член Государственного совета, известный судебный деятель Анатолий Федорович Кони в год смерти выдающегося военного реформатора исключительно точно скажет о значении военной реформы в жизни и судьбе всех россиян:
"Милютин обратил дело защиты родины из суровой тяготы для многих в высокий долг для всех и из единичного несчастья в общую обязанность"17.
P.S.
"Что ни говори, мудрено быть Самодержавным!"18 Всем диванным аналитикам, стремящимся постичь логику действий верховной власти и безапелляционно уверенным в собственной правоте, следует хорошо запомнить эту крылатую пушкинскую фразу. Внимательно изучить царский гамбит при проведении военной реформы. И тогда им станет ясно, что даже самодержцу, чтобы сделать один шаг вперед, прежде приходится делать два шага назад.
- 1. Свод законов Российской империи. Учреждение орденов и других знаков отличия. СПб.: Издание кодификационного отдела при Государственном совете, 1892. С. 39, 155.
- 2. Милютин Д.А. Дневник. 1873-1875 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2008. С. 148.
- 3. Там же. С. 270.
- 4. Там же. С. 81.
- 5. Там же. С. 269-270.
- 6. Там же. С. 90.
- 7. Там же. С. 80, 81][.
- 8. Там же. С. 268-269.
- 9. Там же. С. 124-125.
- 10. Там же. С. 136.
- 11. День памяти Св. Александра Невского, в честь которого был назван император. Орденский праздник Александровских кавалеров. В этот день отмечается большой православный праздник - перенесение мощей благоверного князя Александра Невского, заступника земли русской, из Владимира в Троицкий собор Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
- 12. Милютин Д.А. Дневник. 1873-1875. С. 136-137, 138.
- 13. Там же. С. 148.
- 14. Там же.
- 15. Канон в честь М.И. Глинки // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 3. Ч. 1. М.: Воскресенье, 1995. С. 490.
- 16. Милютин Д.А. Дневник. 1873-1875. С. 150.
- 17. Кони А.Ф. Граф Дмитрий Алексеевич Милютин // Нива. 1912. N 6. Приложение // http://dugward.ru/library/koni/koni_graf_dmitriy.html
- 18. Пушкин А.С. Дневники. Записки. СПб.: Наука, 1995. С. 40 (Литературные памятники).