Поделиться
- Для меня Рахманинов, - говорит пианист, - это икона во всех отношениях: как композитор, пианист, дирижер. У него остались записи Третьей симфонии с Филадельфийским оркестром, поэмы "Остров мертвых", "Вокализа", доказывающие, что как дирижер он был не менее великим, чем как пианист и композитор. Причем, он писал все одним дублем - тогда не было монтажа и возможности что-то скорректировать. Конечно, рахманиновские записи для меня - эталон по сей день, они все закачаны у меня в телефон".
Он добавил, что однажды играл на личном рояле Рахманинова и испытал невероятные ощущения. Ведь великий композитор заставил рояль петь. А еще в музыке композитора - тоска по Родине.
"В наше безумное время слушать бархатный, певучий рахманиновский звук - это терапия, - говорит Мацуев, - Но в самой его музыке, в его интерпретациях - трагедия жизни, тоска по России. Она проступает даже в произведениях, написанных до отъезда Рахманинова из страны, словно он предчувствовал в душе разрыв с Россией".
Полную версию интервью с Денисом Мацуевым читайте в ближайшем номере "РГ".