Хлебный хвост. Петроград. 1917 г.
Очередь в тысячу человек
В Петрограде "у мелочных лавок и у булочных тысячи обывателей стоят в хвостах, несмотря на трескучие морозы, в надежде получить булку или черный хлеб. Во многих мелочных лавках больше 1-2 фунтов на человека в день не продают, обывателям приходится являться в лавки со всеми своими домочадцами..." - сообщала газета "Речь" 14 февраля 1917 г.
Первые длинные многочасовые "хвосты", а именно так называли очереди до революции и в раннее советское время, появились уже в августе 1916 г. Толпы людей стояли за продовольствием и товарами первого потребления, с которыми в городах начались перебои. "Мясоторговцы получили по нескольку пудов убоины и вчера у лавок вытянулись длиннейшие хвосты; по 2 фунта пришлось только ближайшим в очереди покупателям, большая же часть их напрасно зябла несколько часов. Стояли хвосты и у молочных лавок, но и тут молока с водой не хватило", - писал "Петроградский листок" в начале декабря1.
Длиннющие "хвосты", в основном состоявшие из суровых, плохо одетых женщин, тянулись по всему Невскому, занимая тротуары. Спешащим пешеходам приходилось обходить очереди по мостовым.
Порой "хвосты" принимали легендарные размеры. 20 ноября в Киеве при начавшейся снежной метели "хвост" около популярного магазина общества потребителей служащих Юго-Западных дорог побил рекорд. В очереди стояло 1027 человек, среди них 822 взрослых и 205 детей, - сообщала газета "Русское слово"2.
"Аховые" цены
По мере того, как какой-либо товар становился дефицитным, появлялись новые "хвосты": молочные, яичные, свечные, керосиновые, спичечные, подсолнечные, овощные и даже кондитерские. Около лавок устанавливалось дежурство с раннего утра и вплоть до закрытия. Нередко товар заканчивался к 11-12 дня, а очередь продолжала стоять.
Крестьяне подливали масла в огонь. Например, в Тамбове они выстраивали длинные "хвосты" перед лавками и усиленно скупали пшеничную муку, отруби и керосин. Продукты отпускались в одни руки в ограниченном количестве, поэтому крестьяне прибегали к хитрости: становились в очередь по несколько раз и складывали закупленные товары в стоявшие тут же, у лавки, телеги. Городские обыватели возмущались: "Сами в город ничего не везете, а здесь скупаете!" В ответ на это крестьяне только посмеивались3.
Цены становились, как тогда говорили, "аховыми". Например, фунт стеариновых свечей вместо прежних 25-30 копеек стоил от 80 копеек до одного рубля. Коробка елочных свечек вместо привычных 15 копеек стоила 70. Молоко поднималось в цене "не по дням, а по часам" и стоило 15 копеек за чайный стакан. Самыми востребованными товарами оставались черный хлеб и сахар.
Циркуляры против очередей
В очередях нередко можно было встретить агентов охранного отделения. Они "хвостов" опасались и регулярно в своих доносах писали о ведущихся в них антиправительственных разговорах4. Правительство пыталась что-то с этим делать. Желая сократить бесконечные "хвосты" жаждущих сахара, булок, молока, обеспокоенная петроградская администрация издавала многочисленные циркуляры. Но они оказывались бесполезными.
Предсказывая грядущую в скором времени дороговизну овощей, гласные московской городской думы предлагали продавать картофель, капусту, свеклу, морковь и репу в городских лавках по сниженным ценам. Для этого планировалось устроить огромные городские огороды в принадлежащих городу загородных имениях, на подмосковных пустырях, Воробьевых горах, а в случае надобности - на городских бульварах, парках и скверах. Предложение так и осталось проектом.
На некоторые продукты со временем вводились "карточки". С сентября в Москве ввели "карточную систему" на сахар, затем на мясо. На душу населения полагалось 8 золотников мяса в сутки (34 грамма) против 1/2 фунта (200 грамм), считавшихся ранее нормой потребления. Помощник уполномоченного по продовольствию Москвы Л.Г. Барков, проверяя эффективность нововведений, объезжал магазины, отпускающие сахар по карточкам, и удивлялся бесконечным "хвостам". Подъезжая к очередям, Барков беседовал с ожидающими, доказывая всю ненужность устраивания "хвостов", убеждая, что сахару в продовольственном отделе имеется достаточно и население будет им вполне обеспечено, однако "хвосты" продолжали расти. Карточки не уменьшили очереди, а привели к спекуляции на рынке.
На курортах и в провинциальных городах власти поступали весьма оригинально, предпочитая формальным бумагам и думским сотрясаниям воздуха активное действие. Сентябрьским вечером около лавки второго ессентукского общества потребителей скопилось большое число местных жителей, требовавших сахара. Местная администрация распорядилась вывезти из станичного правления пожарный насос и бочку и демонстративно провезти эти орудия перед толпой. Когда "демонстрация" не помогла, то в толпу была направлена струя воды из брандспойта, после чего часть толпы, слабо протестуя, разбежалась5.
Сушим сухари
Продовольствия не то чтобы не хватало, его слишком быстро скупали, а новое не успевали подвозить. Из-за снежных заносов не ходили поезда. Тонны продуктов скапливались на железнодорожных путях. 18 января газета "Русское слово" сообщала новости из-под Томска: "На Алтайской железной дороге, между Бийском и Семипалатинском, скопилось 4 000 000 пудов мяса. Мясо сложено под открытым небом и от порчи его сберегают только стоящие морозы. С наступлением оттепели все это громадное количество мяса неизбежно начнет гнить".
Именно в феврале 1917 г. в русский лексикон впервые вошло словосочетание "дорожные пробки".
Урожай хлеба в 1916 г. собрали довольно большой. Правда, из-за инфляции и введения твердых низких закупочных цен на хлеб крестьяне не хотели продавать его на рынке. Когда в январе продовольственная ситуация в городах обострилась, новый министр земледелия Александр Риттих ввел в деревнях "продразверстку", которая отнюдь не была советским изобретением. Вскоре генерал-лейтенант Сергей Хабалов, командующий войсками Петроградского военного округа, заявил, что продовольственный кризис удалось на время ослабить. 17 февраля "Русские Ведомости" сообщили о привозе 139 вагонов муки в Москву. В Северную столицу подвозилось в среднем по 25 продовольственных поездов в день, удалось даже накопить хлебные запасы. По словам Хабалова и петроградского градоначальника А.П. Балка, случись в городе осадное положение, имевшегося хлеба хватило бы на 2-3 недели6.
Тем не менее слухи о том, что хлеба не будет, а запасы тают на глазах, подогревали спрос и создавали панику. Когда в Петроград доходили эшелоны с хлебом, его тут же раскупали впрок, сушили сухари. "Во многих ресторанах и столовых обед подавался с очень ограниченной порцией хлеба, а в некоторых хлеб вовсе не подавался...
"Приходите со своим хлебом-с! - заявляли "человеки", - вспоминал бывший царский чиновник Алексей Татищев7.
Современники нередко наблюдали такое явление: человек, купив в одной лавке хлеб, тут же вставал в очередь ко второй. "Хвосты" неимоверно быстро росли, возбуждая беспокойство у не стоящей в очередях публики. С каждым днем паника была все сильнее.
Очереди провоцировали невероятное количество слухов. Горожане черпали из них информацию и принимали за руководство к действию. Слухи стали спусковым крючком для распространения разных форм коллективного сознательного и бессознательного неповиновения. В этой атмосфере "хвосты" превращались в озлобленные, готовые ко всему толпы обывателей. Именно в "хвостах" начиналось множество городских массовых беспорядков. В очередях скапливалась агрессия, которую слухи только усиливали. Разгневанные отсутствием хлеба люди начинали громить лавки. Подобный случай приводит в своих воспоминаниях журналист Ефим Зозуля: "Толпа распалилась. Кто-то, мрачный и оборванный, вбежал в ближайший двор, через минуту выбежал оттуда с несколькими расколотыми поленьями и, коротко размахивая, треснул одним поленьем в окно, другим в вывеску, третьим - в стеклянную дверь"8.
Корреспондент "Русских Ведомостей" в статье "Развитие паники" писал: "...Откуда причина такой паники - сказать трудно, это нечто стихийное. Но, во всяком случае, в эти дни для нее не было оснований, ибо в Петрограде все-таки имеется достаточный запас муки"9. Свидетель тех событий, инженер Ю.В. Ломоносов, создатель первых в мире тепловозов, вспоминал, как стремительно распространялись слухи о критическом недостатке хлеба в Петрограде. В некоторых "хвостах" даже говорили о том, что правительство вообще собирается на несколько дней прекратить продажу хлеба, якобы чтобы сосчитать оставшиеся в городе запасы"10. Беспокойство перекидывалось на многие города.
Хлебные демонстрации
28 февраля в Москве выдалась морозное утро. Тысячные толпы, не сговариваясь, спешили на Красную площадь. По дороге они натыкались на "хвосты", которые приходилось обходить. Корреспондент "Утра России" так описывал свои впечатления:
"Великий день. Пахнет в воздухе весной и историей. И только хвосты на своих местах. Каждая минута приносит новые известия, новые перемены. Хвосты стоят недвижимо. Их обходят. Кто-то бросает крылатое:
- Правительство сломало свою голову о хвост. Но эти хвосты - кто их сотрет?
С перекрестков исчезли городовые. Точно их и не было никогда. Ни единого! Даже неловко. Радостные восклицания:
- Смотри-ка! Городовой!
В самом деле - представитель старого строя, кирпично-красный, с тараканьими усами, сдерживает напор толпы, стоя у дверей булочной. Хвост бушует:
- Надо чтоб в очередь! Эй ты, бляха!
Городовой отвечает:
- Не ерепеньтесь!..
Хвосты волнуются. Еще бы! Вчера в одни руки выдавали по четыре французских хлеба.
Хвосты радуются:
- Вот он, Петроград! Вот он, Родзянко!
Глубокое понимание момента.
- Идем, что ли, на Красную...
- Моя очередь скоро...
Многие идут на площадь, покончив свои дела в хвосте; идут, держа под каждой рукой по две булки. Новости сыплются ежеминутно"11.
Целый день 28 февраля по всему Петрограду тоже стояли уже ставшие привычными хлебные очереди. В булочных и пекарнях хлебные запасы стремительно таяли. С криками "хлеба, хлеба" ставшие многотысячной толпой "хвосты" двинулась по улицам. Так началась Февральская революция.
- 1. Петроградский листок. 1916. 11 декабря (28 ноября).
- 2. Русское слово. 1916. 20 (7) ноября.
- 3. Новое время. 1916. 1 декабря (18 ноября).
- 4. Доклад петроградского охранного отделения Особому отделу департамента полиции. Октябрь 1916 г. // Красный архив. 1926. Т. 4. С. 4-35.
- 5. Новое время. 1916. 27 (14) сентября.
- 6. Балк А.П. Последние пять дней царского Петрограда (23-28 февраля 1917 г.) // Русское прошлое. 1991. Кн. 1. С. 7-72.
- 7. Татищев А.А. Земли и люди. В гуще переселенческого движения (1906-1921). М., 2001. С. 45.
- 8. Зозуля Е. Что запомнилось (революционные дни в Петрограде). М., б.г. С. 1.
- 9. Русские Ведомости. 1917. 26 февраля.
- 10. Ломоносов Ю.В. Воспоминания о мартовской революции 1917 года. М., 1994. С. 221.
- 11. Цит. по: Руга В., Кокорев А. Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны. М., 2011. С. 369.