Как посредством насаждаемой "культуры отмены" Сети сеют раскол, блокируют "вредные" и продвигают "нужные" мысли

Как получилось, что мысли и убеждения человека берет в плен Сеть. Как посредством алгоритмов и насаждаемой "культуры отмены" сети сеют раскол, блокируют "вредные" и продвигают "нужные" мысли. И как жить, сохраняя свободу, как отвечать на "культуру отмены", почему ее бенефициаров опасно недооценивать, и как их отменить, размышляют эксперты "РГ".

Великодушие побеждает истерию

Проникновение западных ценностей в Россию сильно, их значимость никто не умаляет, но и наши ценности разделяет мир: Моцарт и Чайковский, по данным ВЦИОМ, звучат каждые три минуты на планете. Достоевского и Толстого мир читает, как и немецких философов или Шекспира. Так сжато высказались участники опроса. А вот дальше- смятение и шатание. Чуть более половины - 57% - считают, что западная культура позитивно влияет на общество, 59% - и положительно, и разрушительно, еще 31% - только разрушительно. При этом 73% людей убеждены, что на "культуру отмены", введенную Западом, не нужно отвечать зеркально. Абсолютное большинство - 89% - хотят "жить по своим правилам".

- Россия соединяет свою культуру с ценностями Запада, но отрицает те "ценности", которые разрушают природу человека, - комментирует итоги опроса социолог ВЦИОМ Степан Львов. - Пока мы выше "культуры отмены", великодушие сильнее, оно побеждает истерию. Мы не ведемся на отмену, и это проявление субъектности общества.

Ставки выше, чем покаяние

Как же не ведемся, если часть общества составили новые беглецы - релоканты, уклонисты и те, кто себя позиционируют как креативный класс?

Олег Яновский, преподаватель кафедры политической теории МГИМО: Оппозиция всегда есть в здоровом обществе. Другое дело, что ее создание идет через попытки внедрения нового раскола. Релоканты, уклонисты и тем более а-ля креатив-класс - "старая", дутая, но резервная сила. Ставку "культура отмены" делает уже на создание новых диссидентов. Их костяк вовсе не те, кто уехал, они в целом отработанный и обработанный материал. Новый костяк диссиденства находится внутри страны - те, кто потерял гранты, шенген, доступ к культурным институциям ЕС, возможность путешествовать и потребительские блага Запада. Правда, этот этап раскола не задался даже в среде сбежавших релокантов и уклонистов. Их протрезвляет принуждение каяться, по сути, отказываться от себя, отказываясь от Крыма, России и далее по списку. Они на своей шкуре испытывают силу отложенного обещания-отказа в трудоустройстве и иные приступы русофобии "цивилизованных" стран, которые не считают себя русофобами. Пассионарность "креативных" загашена. Очередь за теми, кто остался, - "варварами".

Александр Артамонов, главный эксперт фонда "Наследие Евразии": Может, мы и не ведемся на "отмену культуры", но то, как мы ей противостоим, мне напоминает притчу о прапорщике, когда он учит новобранца, как быть при ядерном взрыве: "Надо держать ружье на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги". Мы не понимаем феномена, с которым столкнулись. Наши оппоненты работают не с культурой, а с массовой культурой. Мы считаем себя неотъемлемой частью культуры, а они - отъемлемой. Они влияют как субъект на объект: Достоевский - это преступление и наказание для его создателей. "Классику" подхода к русским сформулировал еще Александр Дюма: "Он был варваром, поскольку был московитом". Мы к себе так не относимся, поэтому не до конца понимаем, как с нами борются - холодная стена отстранения, выстроенная спецслужбами как стратегия, а тактика - нас нашим оружием. Механика проста: поменялся вектор - они тоталитарны, мы либеральны. Мы - эмоции, они - холодный металл. Вспомните Черчилля: "Мы общество свободных ценностей, а оно всегда проиграет тоталитарной культуре". Поэтому тоталитарные информационные системы - часть стратегии управления "варварами".

Как "варварам" не просто не сдаваться - бороться против отсутствия идеалов?

Александр Артамонов: Их, западным, и понятным им ментальным оружием. И тут мы проигрываем. Вспомните историю с французским волонтером Адрианом Боке. Он начинал волонтерить на украинской стороне, но раскусил природу нового тоталитаризма "отмены" в Буче, перешел на российскую сторону. Он выстоял против стены из холодного металла, а мы его поместили в хрустальную вазу опеки. Она разлетелась вдребезги, когда в Стамбуле на Боке напали верные псы украинских спецслужб. Парень выжил - и опять в хрустальной вазе. В России ему некому переводить, наши студенты уже со второго-третьего курса уходят в другие отрасли, где больше платят, или уезжают за границу, где есть страноведение, у нас - нет. Поэтому на Западе умело работают с целевой аудиторий, что предполагает глубокое знание той или иной страны, мы - нет. Даже Украину, народ которой считаем близким, проиграли американцам. И по модели опеки Адриана Боке проигрываем информационную войну против наших естественных союзников. Первые "ласточки" уже, как и Боке, прячутся в России. Они есть и в ЕС. Дома их счета заблокированы, в России они взаперти. "Хрустальная" опека не работает как культура цивилизации. Нам надо менять подходы к себе и к симпатизантам. Внутри страны тоже надо видеть, что "мягкая сила", которая катком потребления прошлась по психологии обывателя, и культура - разные вещи. Потребитель без идеалов - манна небесная для нацистов. От нацизма террор гуляет на расстоянии вытянутой руки. Адепты "отмены культуры" умеют с ним работать. Посмотрите на моральный террор ЛГБТ, попытки прямого террора в Воронеже, Курске или на "спящий" террор в нефтеносных углах Сибири. Нам надо учиться бдительности и подозрению.

Аудит пятки Ахилла

На что менять подходы - на "холодный металл" в отношениях с оппонентами или пора от слов об интеллектуальном суверенитете перейти к его выстраиванию?

Елена Пономарева, профессор МГИМО: Интеллектуальный суверенитет крепится на союзе науки и образования, потом - культуры. Этот симбиоз формирует массовую культуру. И тогда образование - не только обучение практикам, компетенциям и технологиям, но связка с воспитанием. Мы же на время отступили от древней мудрости: хочешь быть повергнутым - отдай врагу своих детей на воспитание. Что, кстати, в свое время косвенно признал бывший госсекретарь США Колин Пауэлл: "Нет более ценного актива, чем будущие главы государств, получившие у нас образование". Сразу вспоминается Тютчев, который говорил о национальном устройстве Австро-Венгрии: "Австрия - это Ахилл, где пятка везде". Так вот у нашей науки "пятка везде". Система иностранных грантов тому подтверждение. Гранты уродуют мышление. Меня студенты после 24 февраля не раз спрашивали: "А вы не собираетесь уезжать из России"?

Что нужно сделать, чтобы студенты и молодые ученые не уезжали?

Владимир Иванов, вице-президент РАН, глава информационно-аналитического центра "Наука": Выдавать свои гранты, в том числе иностранцам, а не получать их. Гранты должны составлять 20-30% от научного развития, остальные 70% - госпрограммы. Пока иначе, и многие научные журналы объявили нам бойкот, но наука границ не имеет. Есть другие способы коммуникаций. В годы "холодной войны" именно контакты между учеными помогли охладить пыл сторонников "ядерной зимы". Тогда академик Никита Моисеев, выступая в США и ЕС, доказал, что в такой "зиме" не будет победителей. И начался процесс ядерного разоружения.

Елена Пономарева: Еще нам нужен аудит гуманитарных наук, особенно истории, журналистики, культорологии. Пока гуманитарные науки часто бегут впереди иностранного паровоза - дают знания, которые воспроизводят западные принципы "отмены культуры". Например, политологию я бы отменила как предмет. Основы изучения современной культуры или то, что за нее выдают, тоже требуют доработки. Это норма: победительные нации всегда создают свою фундаментальную науку. Это и есть интеллектуальный суверенитет.

Щелкунчик: Шанс договориться есть. По данным ВЦИОМ, Моцарт и Чайковский в мире звучат каждые три минуты. Фото: getty images

Олег Яновский: Но молодежь находится как внутри общества, так и внутри "культуры отмены". В этом смысле показательны итоги опроса ВЦИОМ: 73% полагают, что не нужно "культуре отмены" отвечать "железным занавесом", но эти же 73% вместе с 89% намерены жить по своим правилам. Это не противоречие, а подтверждение тому, что "культура отмены" - это не истерика, а часть тонкой психологической операции. Сейчас она лучше работает, чем в XVI веке, когда англичане рассказывали, какие русские "дикие", и лучше, чем в XIX веке, когда английские разведчики писали записки о том, что Россия "тюрьма народов". Тогда эти опусы расходились среди элит. Теперь царствуют интернет, клиповое мышление, сонм когнитивных искажений, игры с 25-м кадром, фейки. Людьми легче манипулировать. И у новой инфовойны уже цель не перехватить повестку, а суперцель - деконструкция символов идентификации, манипуляция идентичностью, подмена исторической памяти. Задача - сломить волю, заменить ее на новые конструкции.

Виртуальная война за мир

Владимир Иванов: Я бы тоже не недооценивал технологию "отмены культуры". Она крепится на научных началах, а наука решает три задачи - знание, образование и новые технологии культуры. Но среда обитания изменилась. Раньше мы говорили об экологии, теперь оглянитесь в городе, дома - везде технологии. Мы живем не в природной, а технологической и информационной средах. Технологии формируют иную культуру. Пример - проблема трансгендеров. Она стала возможной потому, что ученые научились делать смену пола. Не было технологий, не было проблемы. Поэтому явление "отмены культуры" неоднозначно: под маркой отмены традиционной культуры нам пытаются внедрить иную технологическую культуру как единственно истинную. Остальные, мол, отжили свое. Цифровизация тому яркий пример. Да, цифра захватит мир. Но стилистика внедрения этой "культуры" - речь идет об отказе от национальной государственности и передаче систем управления транснациональным корпорациям. Это тоже культура, но надо видеть и издержки - цифра отучает человека думать, он через потребительский запрос тяготеет к кликовому и клиповому сознанию.

Те, кто декларировал "отмену", отменяют не только нашу, но и свою культуру и насаждают новую. Вот где опасность

Наука может не идти на поводу у цифры и развести клиповое сознание и способность мыслить?

Владимир Иванов: Наука может к любой проблеме подойти комплексно. Ведь наука - это то, что из выученного забылось, а то, что осталось, чаще не знания, а навыки думать и сопоставлять и есть ученость. И вот эту роль науки как элемента человеческой культуры - анализировать - и пытается отменить "отмена культуры". То есть те, кто декларировал "отмену", отменяют не только нашу, но и свою культуру и насаждают новую. Вот где опасность.

Человек может противостоять подмене-отмене в нем человеческого на технологическое?

Владимир Иванов: Тут за наукой слово. Но с 1918 года все научные реформы идут по сценарию США. Одна из целей для России - сокращение числа ученых. Последнее публичное удовлетворение МВФ - в России ученые стареют быстрее, чем все остальное население. Так они нас видят. Правда, с 2018 года начался новый вектор развития России, заданный ею самой, - повышение качества жизни и научно-технологическое развитие. Если раньше мы говорили о росте ВВП, теперь - о росте качества жизни, в том числе культуры. И да, в целом уровень жизни в стране не ниже, чем за рубежом. Если мы не удержим планку, то миграционные потоки из страны будут расти. Пока, к счастью, все наоборот, исключая, увы, науку. Научная миграция из России на Запад снизилась, но сохраняется. К тому же введены санкции на технологии. А нам надо рассчитывать только на себя. Еще один вызов - надо переводить всю экономику в режим полного суверенного цикла. Это значит, что мы должны обеспечить производство высокого качества в интересах человека только у себя. Аналоги есть - СССР и США. США опять производство возвращают домой, они самодостаточны, поэтому формируют как экономические, так и информационные и культурные среды не только у себя дома. И диктуют на них правила игры.

Ключевой вопрос. Россия может отменить отмену?

Владимир Иванов: Что значит "может"? СССР создал такой прецедент. Индустриализация 30-50-х годов ХХ века дала свои плоды: из разрушенной Второй мировой войной страна превратилась в мировую атомную и космическую державу. И остается ею. У нас есть ресурсы, сохранились наука и экономический потенциал, не растеряна система ценностей образования. Главная проблема - наукоемкая промышленность.

Олег Яновский: Экономическая, и интеллектуальная схватки только начинаются. Их правила просты: идет эксплуатация трех эмоций - страх, унижение, надежда. Страх потерять суверенитет и себя, унижение от того, что это происходит, и надежда, что "все вернется". Эксплуатация этих трех эмоций грамотна. Во-первых, началась переориентация наших непартнеров на иную целевую аудиторию: от сбежавших "креативных" либералов мишень воздействия сместилась на патриотов и националистов. На них давят: мол, что тут отменять, во всем виновата российская власть, она сама себя отменила. Цель манипуляторов - эксплуатируя национализм и патриотизм, делить общество на "своих" и "чужих". Пока это работает только в инфополе, где те, кто уезжает из "мордорра", - "философский пароход", а остаются - "варвары". Задача их расколов, взорвать общество изнутри.

Во-вторых, заработала экономика "отмены культуры". Ведь если условный писатель в Англии или актер в США не поддержит "культуру отмены", он выпадает из финансовых потоков, которые питают его статус и тщеславие. Так надувается пузырь экономики "культуры отмены". Отсюда Анджелина Джоли во Львове, Шон Пенн в Киеве, клоун Зеленский и Ален Делон в телеэфире. Дальше к ним подтянется "массовка" - отфильтрованные релоканты и проверенный креатив-класс, а из тех, кто остался в стране, - грантополучатели, новая оппозиция и экстремисты. И это математика: на экономику "культуры отмены" работает то, что общество потребления заточено под поглощение негативных новостей. Эта цель организаторов "отмены" - истощать наши ресурсы, время и средства. Это и есть "рефлексивное управление" - использование нас как агентов влияния, чтобы мы не думали, что мы это сами делаем.