Поделиться
Фильмы чаще всего недолговечны, и огромное их число, где актер выступал в ролях второго или даже третьего плана, само по себе не застряли в памяти и не остались в истории - сегодня с удивлением читаешь названия ранних картин наподобие "Сохранивших огонь" или "Жив человек". Но остался фильм, который принес Джигарханяну первую славу, - "Здравствуй, это я!" его земляка режиссера Фрунзе Довлатяна. История двух друзей, молодых ученых-физиков несла все черты кино оттепельной поры: зритель словно протер запотевшие от кинематографического официоза очки, и на экране возникла страна, уверенно творящая свое будущее. Тогда возродился массовый интерес к людям науки, и эта картина стала еще одним аргументом в разгоревшемся споре "физиков" и "лириков". Джигарханян там попал в великолепный актерский ансамбль: его друга играл Ролан Быков, его любовь - Маргарита Терехова. Фильм подхватил высокую ноту "интеллектуального кино", заданную недавно прогремевшей новаторской картиной Ромма "Девять дней одного года".
Кино тогда было многонациональным и этим гордилось, Джигарханян в русском кино часто играл земляков и был чрезвычайно востребован: были годы, когда он снимался беспрерывно и играл по 10 - 15 ролей. С его колоритной внешностью и характерным, чуть хрипловатым голосом он мог играть и армянина, и грузина, и уроженца любой страны мира, где много солнца и тепла. Это тепло он буквально излучал в одной из самых примечательных и самых, как говорят, душевных его ролей - пенсионера Левона Погосяна, который пускался в дальний путь в Москву, чтобы навестить внука, и странствовал по столице, принося всем встречным крупицы радости. Это была его первая "возрастная" роль - в 40 лет он сыграл старика, который моложе, энергичнее, витальнее молодых (фильм "Когда наступает сентябрь" Эдмонда Кеосаяна).
Очень хорош он был в комических ролях: "Здравствуйте, я ваша тетя", "Собака на сене", "Короли и капуста", "Бенефис Людмилы Гурченко"… Причем ему не нужно было особенно перевоплощаться - сама его индивидуальность заставляла публику при его появлении радостно встрепенуться. Пара комедийных штрихов: походка, повадка, прищур - делала роль уникальной, "фирменной", а улыбка зрителя была обеспечена всегда.
Характерная внешность и тот самый хрипловатый голос очень сгодились в ролях разнообразных бандюг и монстров: "Горбатый" в сериале "Место встречи изменить нельзя" Станислава Говорухина, главарь одесской мафии в "Возвращении "Броненосца" Геннадия Полоки, вор "Папа" в "Линии жизни" Павла Лунгина, Козюльский в "Ширли-мырли" Владимира Меньшова, Палач в "Королеве Марго"… В мультфильмах он непременно озвучивал Волка, а дублируя иностранные картины - какого-нибудь злодея, шпиона или жулика. Он удивительным образом обладал сразу двумя обаяниями - "положительным" и "отрицательным", что в искусстве огромная редкость.
В кино он сыграл, повторяю, очень много ролей, но театр ему дал значительно больше, и крайне жаль, что эта сторона его творчества осталась не слишком известной широкому кругу зрителей. В Ереванском театре русской драмы он играл Шекспира, Островского, Горького, Де Филиппо, Арбузова. В Ленкоме - Достоевского, Булгакова, Брехта, в Театре имени Маяковского был Стэнли Ковальским в "Трамвае "Желание" Уильямса, Хлудовым в "Беге" Булгакова, Сократом в "Беседах с Сократом" Радзинского… Создав в 90-е годы в Москве свой театр, он сыграл там Сальери в "Маленьких трагедиях" Пушкина, вволю оттянулся в роли Мальволио ("Двенадцатая ночь" Шекспира"), блеснул в водевиле (Лев Гурыч Синичкин в спектакле "А театр живет!").
Армен Джигархарян очень крепко впечатался в зрительскую память именно как мощная творческая индивидуальность. Не всегда вспомнишь его роли - их слишком много, но не забудешь их создателя, его редкую креативную энергетику. Это тот случай, когда количество ролей многократно умножило качество итога - именно как яркая личность, многие годы дарившая нам радость, Джигарханян и запомнится миллионам почитателей его таланта.
Алла Сурикова, кинорежиссер:
"Золото мое!" - так он начал разговор, когда нас соединили, недели три назад. - "А тогда вы мой брильянт", - ответила я.
Работу с Арменом невозможно забыть, а мы встречались на площадке не раз. Самая яркая наша картина - "Две стрелы", где он вождь племени. И он там действительно был для всех вождем, а в фильме собралась неслабая команда - Караченцов, Ярмольник, Гундарева, Кабо - и каждое слово Армена они слушали с почтением, потому что оно ложилось на душу. Причем по любому поводу - профессиональному или даже житейскому. Будем помнить его.
Эдвард Радзинский, писатель, драматург:
У нас в привычках называть артистов великими, когда они умирают, но это тот самый случай, когда умер великий артист и - театральный, прежде всего. Мне повезло, что две главные роли в главных моих пьесах "Беседа с Сократом" и "Театр времен Нерона и Сенеки" играл именно он. Но была у него еще одна главная роль, которую мало кто запомнил, увы. В самом знаменитом спектакле Эфроса в Театре Ленинского комсомола по моей пьесе "Снимается кино" он сыграл режиссера Федора Нечаева. Я как-то встретил Армена на улице, он попросил меня прийти посмотреть. Я пришел, и это было поразительно, как он играл судьбу художника, у которого есть в душе солнце, и пока оно там - человека не сломить…
В своем канале на YouTube я теперь буду долго-долго рассказывать об Армене. Он этого заслуживает.
Сергей Газаров, актер, режиссер:
Наша творческая работа - а мы работали вместе и в театре и в кино, я и спектакли с Джигарханяном ставил - всегда была очень бурной, интересной, "ежеминутной", как говорят артисты. Но другая часть нашей общей жизни, наши дружеские и человеческие отношения, абсолютно превосходят творческие. Он для меня был отец в каком-то понимании - я видел в нем монументальность, фундаментальность взглядов, принципов, понятий, и еще у него было уникальное свойство творческого человека: он умел додумывать этот мир, дополнять его собственными идеями.
Его уход - это больно, очень больно. Вечная ему память, мы будем очень скучать.
Валерий Гаркалин, актер:
Это мое личное горе. Ушел мой друг, хоть бы и старший. Безупречный, непревзойденный партнер. Единственное, что может хоть как-то утешить нас: все, что он сделал на сцене и в кино, уже никуда от нас не денется. Но, думаю, Армен Борисович нас будет оттуда поддерживать. Очень жалею, что не все из снятых для "Ширли-мырли" моментов о взаимоотношениях его героя, мафиозо Козюльского, и моих героев вошло в картину. Но мне не хочется веселить вас, рассказывая, как мы это делали, - в такую минуту.
Подготовил Андрей Васянин