Поделиться
- До 18 лет я жил в станице Варениковской Крымского района. И как-то в разгар антиалкогольной кампании середины 80-х годов оказался в родных местах. Прямо с вокзала слышу, кто-то дерет песняка на всю улицу. Да так складно и душевно, будто Кубанский казачий хор поет. Смотрю, в подворотне стоит длинный стол. На нем бутылей пять самогона, и во главе сидит милиционер... Сухой закон как-то сразу тут не прижился, - смеется Воржев.
Помните, как у Пушкина: "Между пустынных рыбарей // Наука дивная таится. // Под кровом вечной тишины, // Среди лесов, в глуши далекой // Живут седые колдуны..." В кругу охотников и рыбаков прошло детство нашего героя, в десять лет они приняли его в свое "братство". Для этого нужно было выпить стакан горилки. Иначе бы станичники говорили: "Чи хворый, чи падлюка".
Традиции станичных застолий, оказывается, весьма просты, а закуска - незатейлива. Что растет в огороде, то и ели, - капуста, картошка, лук, тонко нарезанные соленые огурцы с жареным подсолнечным маслом. Конечно, еще дичь и рыба, которые добывали охотники. Детвора любила свиные ушки и хвосты... Главное, чтобы гости пели хорошо. А под самогоночку можно и "куму ущипнуть за пышные места". Но не более: местная "полиция нравов" никогда не дремала - бабушки, мимо которых и комар с почетом пролетал.
Была такая местная забава - петуху в клюв самогонки наливать. Он тогда начинал петь невпопад и смешно вытанцовывать. Свадьбы и мужик в обнимку с петухом - одни из первых работ, которые Воржев написал по памяти из детства. Потом были серии "Шмурдяки", "Пьяницы Российской империи". Отдельные картины, связанные с циклом "Марапацуца", - это когда станичники летят в небе на самогонных аппаратах и гигантских тыквах (казачьи "перпетуум-мобиле").
Откуда такие необычные образы? Быть может, одна из историй прольет свет на эту тайну.
Жил в Варениковке дед Гирич. Каждый день на огромной телеге он медленно проезжал через станицу и зычно голосил: "Кто придет железо сдавать, тот будет на самолете летать". И пацаны несли все, что плохо лежит в доме, - чугунные утюги, кастрюльки... За это Гирич давал им незатейливые гостинцы. Дед строил в своем огороде высоченную пирамиду из лома, каждый вечер забирался на нее и смотрел куда-то в небо. Зачем, почему? Никто так и не узнал.
Одна из любимых картин Воржева - "Новолуние". В лунном свете два казака в обнимку гуляют на всю катушку. На выставках нередко некоторые посетители вживую изображают персонажей этого полотна.
- Часто вспоминаю лица, знакомые с детства, - говорит художник. - Это даже не лица, а планеты, изрешеченные непростой судьбой и тяжким трудом, как метеоритным дождем. Конечно, в темном переулке их лучше не встречать. (Улыбается.) Это кумовья батины... Им, наверное, приятно, что я их вспоминаю и они оживают на моих картинах.
Сама природа вдохновляет живописца на необычные сюжеты.
- Есть одно место на Тамани - хутор Соленый, - продолжает собеседник. - Прямо мистика какая-то. Осенью там можно увидеть необычное светопреставление. Узкая полоска золотой травы в степи, которую снизу обнимает иссиня-черное море, а сверху - такого же цвета небо. Когда едешь на машине, возникает ощущение, будто паришь в космосе.
А особая атмосфера станичных летних кинотеатров - это тоже особый кубанский "космос". Люди приходили со своей закуской - жареными утками и картошкой. Фильм шел не менее четырех часов. То пленка плавилась, то бензин в движке кончался. После криков "Механика на мыло!" пространство наполнялось чавканьем, звуком граненых стаканов, кто-то зажигал свечки. В это время молодежь, отгоняя веточками тучи комаров, могла завести полезное знакомство.
- Такой романтики уже нет, - вздыхает Воржев...
Но от себя добавим: все это сохранилось в памяти многих станичников, которая, как в волшебном калейдоскопе, складывается в удивительные картины казачьего быта.
Блюдо "Жучок"
Для приготовления берется свежий лещ (лучше рыбец), засаливается на сутки, потом час его промывают. Нечищеный, с потрохами и чешуей, отправляется на сковородку и в масле жарится до цвета майского жука. Самое вкусное - это шкурка и пузико.
"Колбаса на камышах"
Домашняя колбаса кладется на промасленную сковородку, где заранее настелен рубленый сухой камыш. И - в печь. Вкус не сравнить ни с чем.
И еще один секрет. Домашний хлеб становится необычайно ароматным, если тесто предварительно завернуть в обычный капустный лист.
Однажды Воржев вызвал в свою краснодарскую квартиру сантехника. Тот начал осматриваться, увидел его картину на стене да так и обмер, будто в зеркало посмотрел: шрам такой же и усы с подкрутом. Он даже заплакал и за магарычом побежал... Вообще многие узнают себя на полотнах мастера. Такая она, сила искусства.