Как корреспондент "РГ" ушел в паломничество с буддистскими монахами
Шокер буддиста
В 6.00 я на месте сбора у буддистской Ступы Примирения. Со своими пижонскими палочками и огромным рюкзаком чувствую себя неловко. Паломники отправляются в путь с небольшими рюкзачками и - да, с настоящими посохами, как и подобает пилигримам. Но сначала - принятие обетов. Не убивать, не красть, не обманывать и вообще вести праведную жизнь. Звучит пожелание обрести лучшее перерождение насекомым, которые могут случайно погибнуть под ногами. Над нашими головами поднимается разноцветный буддистский флаг.
Всего в группе шесть человек. Монашескими одеяниями выделяются Церен и настоятель строящегося хурула в поселке Ханата Зунгру-лама. У первого на голове - миниатюрная Ступа, а у второго - буддистские сутры. Остальные - миряне. Юрий из села Садовое, Олег из Элисты и единственная в нашей компании женщина элистинка Альма. Идем по обочине. Инспекторы ГИБДД провожают нас удивленно-почтительными взглядами. Приветственно сигналят машины. Пока есть силы, можно поговорить.
- Для буддиста паломничество - это накопление заслуг и отдание почестей священному месту. Но нерелигиозный человек тоже получит духовную и физическую пользу. Во время прошлого недельного паломничества один наш спутник, например, похудел на семь килограммов. А если есть цель или желание, о котором вы будете думать всю дорогу, то оно исполнится. Да и сам человек меняется во время таких походов.
Пытаюсь определиться с главным желанием. Слишком их много. Уточняю у Зунгру-ламы, действительно ли меня ждут перемены.
- А вы хотите измениться? - загадочно улыбается он.
И успокаивающе кивает:
- Изменитесь-изменитесь.
У ламы - своя цель. Он отправился в путь, искренне веря, что после этого сдвинется с мертвой точки остановившаяся стройка хурула в Ханате. Небуддисту трудно понять, как это взаимосвязано, но... "Паломничество поможет", - ничуть не сомневается Зунгру-лама.
Альма - паломница со стажем. В дороге она улучшает не только карму, но и здоровье:
- У меня сильные головные боли, а паломничество их снимает.
- А я иду, чтобы испытать себя, - говорит немногословный Олег.
Только Юрий не распространяется о своей цели. Судя по всему, это что-то глубоко личное. Посох у него внушительный, больше похожий на дубину:
- Специально подбирал, чтобы от собак отбиваться. Потом подарю сыну. Будет семейная реликвия.
Слова Юрия наталкивают на мысль о самообороне. Мало ли что случится в степи, а ведь паломникам нужно блюсти обеты. Церен рассказывает, как в прошлом походе на них напали собаки. Ничего - отбились.
- Как? Газовые баллончики, ультразвуковой отпугиватель, еще вот это хорошо помогает, - Церен извлекает из-под монашеского одеяния электрошокер. - Применять, правда, не пришлось. Собаки пугаются разряда и запаха озона.
Монетки на обочине
Судя по рассказам Церена, в паломничестве происходят удивительные вещи. Однажды у пилигрима оторвалась подошва обуви. И именно в этот момент на заброшенной грунтовке среди безлюдной степи появилась машина, ехавшая с животноводческой стоянки. Для паломника нашлась обувь, и путь продолжился. В другой раз странников сопровождали тучи, но всякий раз дождь обходил их стороной.
Через несколько часов пути усталость берет свое и разговоры стихают. Слышится лишь постук посохов и буддистские мантры.
Юрий часто нагибается, чтобы подобрать монеты на обочине. Удивительно, сколько денег лежит вдоль трассы. Старый калмыцкий обычай: чтобы поездка была удачной, принято делать подношение дороге. Но вскоре собирать монетки надоедает. Да и Церен советует оставить дар дороги на месте.
- Баранов не видели? - к обочине прижимается иномарка. - Собаки куда-то загнали сто голов. А вы кто? А-а-а, паломники. Ну, белой дороги вам.
Время обеда. Питаться в паломничестве можно только вегетарианской пищей. Ее готовят и подвозят в оговоренное место помощники. Таким образом кармические заслуги получают те, кто не смог отправиться в путь сам. Организует все Виктор - бывший сотрудник силовых структур, а ныне целитель. Тоже в прошлом паломник.
Услышав о нас, навстречу выезжает глава Яшкульского района Тельман Хаглышев.
- Может, вы нам дождь принесете, - вздыхает чиновник. - А то погода сухая, трава плохая, скотине есть нечего.
Салат без лука
Сворачиваем на степную грунтовку. Засветло нужно дойти до животноводческой стоянки, где запланирована первая ночевка.
Хозяин чабанской точки Мингиян угощает ужином. Вегетарианским, как положено. Церен тщательно выковыривает из нарезанного салата лук.
- Лук уничтожает микробов, а это тоже убийство, - объясняет он. Даже такого вреда буддисты в паломничестве допустить не могут. Я вместе со всеми ем "обезлученный" салат, памятую о чужих монастырях и своих уставах. Проваливаюсь в сон. А к восходу солнца все снова на ногах. Гудящих, кстати, от усталости. Но нужно идти.
- Ради блага всех живых существ, ради того, чтобы помочь, ради того, чтобы освободить, ради уничтожения голода, ради устранения болезней, ради полного совершенствования аспектов пробуждения... - снова звучит знакомый обет на ближайшие сутки.
Небольшую часть пути с нами идет Мингиян, но ему нужно присматривать за скотиной.
- Я бы так в Индию сходил, - мечтательно улыбается Мингиян. - Только пока никто не берет.
Церен тоже признается, что не прочь отправиться пешком в Индию и Тибет. Его не волнует время в пути: какая разница, если главное - дойти.
Кстати
Одну ночь паломники провели на чабанской точке дагестанца Магомеда. Хозяин оказался гостеприимным, а ночевка - одной из самых запоминающихся. Гости и Магомед допоздна обсуждали общую тему - буддистское паломничество и мусульманский хадж.
Хошеутовский хурул в селе Речное Астраханской области был построен после победы над Наполеоном по инициативе калмыцкого князя и героя войны 1812 года Серебджаба Тюменя. Это единственный уцелевший в советское время калмыцкий хурул. Место считается священным.
Маленький рюкзачок за спину, посох в руки и под разноцветный буддистский флаг - вперед с чистыми помыслами.