Поделиться
Впрочем, на "Усадьбу Jazz" ездят не только из-за музыки. Фестиваль славится прежде всего непринужденной атмосферой - здесь можно и нужно проводить целый день, кочуя от малой сцены к большой, от мини-рынка рукодельниц к гастрономическим рядам, от столов для пинг-понга к "свободным барабанам", бить в которые разрешено всем желающим. Площадку оформляют так, чтобы гости могли делать красивые селфи на каждом шагу и лежать на любом приглянувшемся газоне. Чем, к слову, охотно пользуются зрители всех возрастов, таща из машин коврики, подушки, походные кресла и увесистые корзинки для пикников.
В этом году публика была особенно расслабленной - жара под сорок, утомительная из-за заторов дорога от Воронежа… Спасались как могли - кто ледяными коктейлями, кто обжигающим чаем, кто умыванием из садового шланга. Шутили, что рядом с шеренгой биотуалетов неплохо было бы поставить "дачный" душ, хотя бы и платный. Взмокшие, но не растерявшие интереса к искусству гости фестиваля прятались под деревьями в парке дворца Ольденбургских - слушали стихи местных поэтов в авторском исполнении, плели венки и заедали зеленые пельмени черным мороженым.
Блюдами для гурманов стали и вечерние концерты на сцене "Аристократ". Трио Бенджамина Фоглуа в типичном для камерных джаз-ансамблей составе (фортепиано, контрабас, ударные) представило меланхоличную программу, где светлая грусть неожиданно сменялась вспышками страсти. Музыканты посвятили выступление памяти жертв теракта в Ницце.
- У каждого из нас есть родственники или знакомые в Ницце, сам город находится всего в 200 километрах от Марселя, где мы живем. Все очень близко… - пояснил Бенджамин Фоглуа. - Мы не вкладываем в свое посвящение какой-то политический смысл, мы ни с кем не хотим бороться. Просто отдаем дань памяти погибшим и верим, что добро и мир когда-нибудь восторжествуют. Наша музыка о любви, а любовь всегда имеет две стороны: то, что доставляет радость, непременно приносит также боль и тоску.
Алексей Архиповский, почти 30 лет ломающий представление о балалайке как о примитивном инструменте "для частушек", заставил публику онеметь от восторга. Он, как обычно, играл без конферанса и почти без пауз между произведениями. Они звучали, как одно длинное сложносочиненное предложение о времени и о себе: негромкие трели, головокружительные пассажи на предельной скорости, немного электронных спецэффектов и россыпь музыкальных цитат, сшитых в "лоскутное одеяло" - то "Эй, ухнем!" отзовется, то "Широка страна моя родная", то перестук колес и колокольный звон.
- Традицию игры на балалайке я не продолжаю - я ее, по сути, нарушил, - признался Алексей Архиповский. - Фольклор не играю: к сожалению, не нашел в себе этого "корня" русского народного. Я же родился на Черном море, там и снега-то нет… К тому же в 1980-е, когда я учился, появилось много информации, много новых форматов музыкальных - хотелось все попробовать. Не знаю, наверное, что-то пишется сейчас специально для балалайки. Но я за этим не особенно слежу, иду своим путем, играю… не композиции даже (ну какой из меня композитор?), а - закрепленные импровизации, впечатления свои. Конечно, у публики бывают определенные ожидания, стереотипы, связанные с балалайкой. Например, в Европе репутация этого инструмента немного подмочена: ну где они ее могли видеть, у Шарикова в "Собачьем сердце", в экранизации Пастернака…
По признанию музыканта, в России зачастую чувствуется больше уважения.
- После концерта зрители подходят: "А вот мой дед тоже на балалайке играл!" На самом деле, подобные народные инструменты можно найти в каждой стране, в каждой культуре. Потому что они простые: резонатор из подручного материалы да три струны. Но эти три струны дают такой простор, такую свободу действий! Я как-то сразу, еще в детстве в музыкальной школе, почувствовал в балалайке это богатство красок. И мыслей ей изменять уже не возникало, - рассказал Архиповский.
Эффектным завершением "Усадьбы Jazz" в Рамони стал выход обаятельной Мариам Мерабовой - толчок ее карьере дало участие в третьем сезоне шоу "Голос". Вместе с мужем Арменом и группой Miraif она подарила воронежцам как интерпретации джазовых стандартов, так и оригинальные сочинения. И воздух наконец стал чуть прохладнее.