18.02.2016 00:05
    Поделиться

    Исполняется 240 лет со дня рождения первого барда русской армии

    Исполняется 240 лет со дня рождения Сергея Марина - первого барда русской армии

    ...И так, друзья, схватясь руками

    Вокруг вечернего стола,

    Мы клятву подтвердим сердцами:

    Друг друга охранять от зла.

    Сергей Марин, 1807 г.

    19 марта 1814 года Париж впервые услышал "Преображенский марш" - русская армия входила в столицу Франции. Наши солдаты лихо распевали пророческую песню, написанную еще в 1805 году:

    За французом мы дорогу

    И к Парижу будем знать,

    Зададим ему тревогу,

    Как столицу будем брать...

    За год до взятия Парижа автор слов "Преображенского марша" дежурный генерал 2-й Западной армии Сергей Никифорович Марин скончался от старых ран под Петербургом и был с воинскими почестями похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Поэту было тридцать семь лет.

    С кем сравнить Сергея Марина в близком нам времени? Наверное, с Владимиром Высоцким. Веселые и хлесткие сатирические стихи Марина, как и песни Высоцкого, жили вне официальной литературы и при этом были невероятно популярны. Марин нигде не публиковался, но его стихи знал весь генералитет, его остроты повторяли министры, а профессиональные и человеческие качества Сергея Никифоровича высоко ценил Александр I.

    Как и в песнях Высоцкого, в стихах Марина было яркое мужское начало. Это была поэзия бесстрашная, а порой и бесшабашная.

    В армии служили несколько поколений Мариных - с тех самых пор, как в начале XVI века из княжества Сан-Марино перешел на русскую службу некий Паоло Гедруант. Выговорить сложную фамилию выходца из Сан-Марино никто толком не мог, так и появился в России род Мариных.

    Ударение в фамилии Марин - на последнем слоге. Говорят, что Сергей Никифорович при перекличках на плац-парадах даже не откликался, если его фамилию выкрикивали неправильно.

    Родился Марин в Воронеже. В 1790 году отец отвез четырнадцатилетнего Сергея в Петербург и определил его в лейб-гвардии Преображенский полк.

    Начинал Марин с любовных стихов. В них не было обычных для той галатной поры сентиментальности. Это были искрометные послания, полные лихости и озорства. И кажется логичным предположить, что их автор - красавец и герой - был счастлив в любви.

    Но Марину так и не пришлось узнать, что такое домашний уют, жизнь тихая, семейственная. Походам, войнам и сражениям не было конца. В Аустерлицком сражении Марин получил несколько ранений: картечью в голову, в левую руку навылет и двумя пулями в грудь. Одна пуля так и осталась в груди. Доктора признавали чудом то, что он не только выжил, но продолжил служить Отечеству.

    Марин стал легендой задолго до 1812 года. Когда он наезжал в Москву, встречи с ним искали не только молодые офицеры, знавшие наизусть его стихи, но и завсегдатаи литературных гостиных. Константин Батюшков сообщал Гнедичу о встрече с Мариным как о важном событии: "В Москве был Марин. Он не пьет шампанского, а пишет стихи..." Батюшков помнил ранние строки Марина:

    Шампанское - и дай мне руку!

    Вели стаканы нам налить.

    Забудем горести и скуку

    И станем мы любить и пить...

    Как знакома нам эта гусарская интонация! Где же мы ее слышали? Конечно, у Дениса Давыдова в его знаменитом "Гусарском пире":

    Ради бога, трубку дай!

    Ставь бутылки перед нами!

    Всех наездников сзывай

    С закрученными усами...

    От начала до конца это стихотворение Давыдова - подражание Сергею Марину. Именно Марин одним из первых оценил талант корнета Давыдова и всячески способствовал распространению его стихов в списках. Но вот загадка: Дениса Давыдова мы помним, а о Марине мало кто слышал.

    Возможно, одна из причин в том, что Марин не издал при жизни ни одного сборника, да и вообще не заботился о том, чтобы его произведения стали известны потомкам. Он хорошо знал цену ратной славе, а вот к славе на Парнасе не стремился.

    И все-таки слава у него была - короткая, как свечение кометы, явившейся на небе в канун войны 1812 года.

    Несколько лет назад в Государственный музей А.С. Пушкина поступил домашний альбом семьи Мариных. Альбом принадлежал Евгению Никифоровичу Марину, брату Сергея Марина. Среди рисунков, памятных записей, стихов и засушенных цветов оказалась страница с молитвой Пресвятой Богородице. Она оформлена с такой любовью, что становится ощутимым вложенное в эту работу вера и упование. Возможно, что эта молитва передавалась из поколения в поколение и была вместе с Сергеем Мариным в походах и сражениях.

    На соседней странице альбома - изысканный акварельный рисунок. На нем изображена спокойная река, на берегу, среди дубрав и полей, виднеется светлый дом. Очевидно, те идеальные пенаты, о возвращении в которые мечтает израненный воин.

    Из стихов Сергея Марина

    Год кончился - но все ль напасти

    Пройдут с его последним днем?

    Престанут ли держать нас страсти

    Под тягостным своим ярмом?

    Исправятся ль народов нравы,

    Прервутся ли войны кровавы,

    Грабеж, убийство, плач и стон?

    Дождемся ль мы

    Астреи царства,

    И на развалинах коварства

    Воздвигнет ли свой

    правда трон?

    Ах! нет, друзья, и мы напрасно

    Толкаться будем к счастью

    в дверь.

    Веков с начала солнце красно

    Сияло, точно как теперь...

    * * *

    ...Чтоб знать вернее, что есть свет.

    Бродил довольно по России,

    Шатался и в края чужие,

    Ученых многих вопрошал,

    Занявшись прозой и стихами,

    Искал я правды с мудрецами,

    Но труд и время потерял.

    * * *

    Так друг наш - с нами разлучаясь,

    И славою войны прельщаясь,

    Нас вспомнит в дальней стороне.

    Средь пуль, бомб, ядер и картечи,

    Среди смертей, среди увечий

    Есть чувство дружбы на войне.

    Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru

    Поделиться