Поделиться
О детстве при фашистах
Я 3,5 года провел в оккупации на Украине. У меня отец и мать из-под Винницы. В 1931 году, когда начался страшный голод, отец уехал в Москву, устроился на химический завод, через год и мать поехала. А каждое лето детей отправляли к дедушке и бабушке. И 20 июня 1941 года нас троих отправили на поезде, поручив проводнику. Мне было тогда семь лет. Утром 22 июня мы сошли на станции. И над нами сотни самолетов летели бомбить Одессу. Мама не приехала за нами ни через месяц, ни через год, ни через три. Родители ничего не знали о нас, а мы - о них. И эти 3,5 года сделали меня как человека. У Карамзина есть глубокая мысль: "Дети войны быстрее взрослеют и быстрее начинают видеть разницу между правдой и кривдой".
Мне все помнится. Я видел, как наши отступали, как наступали немцы. И дед Иван стоял у ворот и говорил, что москали погибли. А когда наши в 1944 году освободили Одессу, немцев опять погнали через нас. Весна, машины застревают в грязи. И немцы сами поджигают их. Я помню черную украинскую ночь, когда горели семь гигантских чешских грузовиков. Дед Иван точно так же стоял у ворот и говорил: "Вот же москалі накидали німцям по сраці, вот же накидали!" Это для меня самый народный отзыв.
О "Бессмертном полку"
Почему я стал сопредседателем движения "Бессмертный полк"? Это наша российская история. В 2012 году в Томске прошел парад: танки, орудия, нахимовцы, суворовцы. А потом пошли обычные люди в гражданской одежде с портретами своих дедов. Это дорогого стоит. Замечательная мысль пришла в голову томичам. В прошлом году больше двух тысяч городов и сел подключились. И в Нью-Йорке, и в Париже, и в Лондоне русичи шли с портретами наших героев. В Москве полмиллиона людей прошли. И в этом году будет еще больше.
Воспоминания останутся на всю жизнь. Свой длинный свиток эти годы раскрывают передо мной каждый день. Когда кто-то сказал, что не надо было защищать Ленинград, я бы убил его, если б был рядом. Еще блокадники живы, а эти повылазили! Я их называю курбскими. Иван Грозный не зря за Курбским охотился.
О лучших ролях
А с Павкой Корчагиным я познакомился в октябре 1941 года. В школе у нас преподавали румынский язык. В большом классе писали на спине друг у друга. Сидел румын с автоматом, а учитель Николай Иванович объяснял урок. И когда румын куда-то уехал, Николай Иванович сказал: "Хлопчики, я вам буду читать книгу. Если узнают, что это за книга, меня убьют. Закройте двери на ножку стула". Мы заперлись, и он достал книгу и прочел: "Микола Островський. "Як гартувалася сталь". И спустя многие годы я снялся в фильме. Мне предложили попробоваться на Павку Корчагина. Я же ответил, что только я должен играть Павку. И это до сих пор для меня одна из важнейших ролей.
Уже после окончания училища мне режиссер в театре сказал: "Вася, я вам год целый не буду давать ничего играть, потому что у вас украинизмы очень слышны. Сначала нужно научиться разговаривать". В семье-то у меня по-украински говорили. Я прихожу домой и говорю: "Мама, розмовляйте тільки російською мовою, дюже вас прошу". А мама ответила: "Нехай привыкают". И сохранила для меня украинский язык. А сейчас на Украине я запрещен.