Александр Шохин: Мировая экономика тяжело выходит из стагнации

Завтра 12 стран - США, Япония, Вьетнам, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия, Канада, Мексика, Сингапур, Бруней, Перу и Чили - подпишут соглашение о создании Транстихоокеанского партнерства (ТТП). Это крупнейшая в мире зона свободной торговли способна охватить до 40 процентов мирового ВВП и до трети глобального торгового оборота. Чем создание такого торгового союза грозит деловой "двадцатке", "РГ" рассказал глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин.

Какие риски несет ТТП для деловой "двадцатки"?

Александр Шохин: Одна из проблем глобального мегарегулирования через межгосударственные объединения заключается в том, что двадцатка двадцаткой, а, параллельно выстраиваются преференциальные региональные торгово-инвестиционные режимы. Такие как ТТП или Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), которое на подходе. Значимость универсальных механизмов регулирования мировой экономики, торговли и инвестиций подрывается тем, что группы стран начинают создавать свои мегаобъединения, которые отодвигают на второй план универсальные механизмы.

Это один из серьезнейших вызовов для той же "двадцатки". Если окажется, что более эффективными механизмами будут мегарегиональные проекты типа ТТП или ТТИП, то встает вопрос, насколько "двадцатка" в состоянии вырабатывать универсальные правила игры. Поэтому у китайского председательствования, (учитывая, что Китай находится за рамками такого рода объединений), есть особая нагрузка - доказать, что универсальные механизмы регулирования имеют будущее. И здесь Россия должна помочь Китаю артикулировать именно эти подходы.

Какова роль России в 2016 году в "Деловой двадцатке"? Что нового готовит объединение?

Александр Шохин: "Двадцатка" давно работает примерно под одним приоритетом. Одни и те же темы являются базовыми, что, кстати, неплохо, потому, что хочется добиться результатов. Это финансы, торговля, инвестиции, инфраструктура, занятость, борьба с коррупцией, развитие малого и среднего бизнеса и т. д. Примерно вокруг этих тем "двадцатка" и предполагает вести свою работу. Кроме того, китайцы, которые сейчас председательствуют, добавляют еще к темам инновационную и цифровую экономику. Инновационный компонент был у нас одним из приоритетов в 2013 году. Затем австралийцы и турки его "потеряли", китайцы возвращают в глобальную экономическую повестку дня. Беда в том, что еще не все цели, поставленные в 2009 году, достигнуты.

Есть два варианта поведения "двадцатки": придумать новые цели, чтобы не вспоминать о не выполненных старых, либо все-таки добиваться имплементации ранее принятых решений. Безусловно, второй подход более перспективный - не метаться, не придумывать новые специфические задачи под каждое новое председательствование. Лучше к примеру попытаться понять, почему финансовая мировая система работает недостаточно эффективно, и почему мы еще не выстроили такую финансовую архитектуру, которая предупреждала бы новые кризисы.

России, чтобы сохранить свою долю в мировой экономике, нужны 3 процента роста

К сожалению, новые кризисы, например греческий долговой, мировые финансовые институты гасят по-прежнему в пожарном порядке. Многие европейские банки, несмотря на ужесточение регулирования, испытывают довольно серьезные трудности. Такие механизмы регулирования как Базель III дают выигрыш одним банкам - (американским прежде всего, которые не торопятся вводить новые правила), и ведут к более сложным условиям работы других (тех же европейских банков).

Некоторые вещи реализуются неплохо, такие как борьба с трансграничным размыванием налоговой базы, план BEPS, автоматический обмен налоговой информацией. Тем не менее в условиях кризиса оказывается, что не так просто перестраиваться многим компаниям, и начинать соответствовать жестким требованиям, которые предлагают та же "двадцатка" и мировые финансовые институты.

В 2014 году на саммите "двадцатки" было принято решение о так называемых дополнительных двухпроцентных пунктах экономического роста по сравнению со сложившейся траекторией. А сложившаяся траектория это трехпроцентный глобальный экономический рост. 2 плюс 3 равно пять? Это не вяжется с нашим минус 1, значит, мы покидаем глобальную экономику?

Александр Шохин: Сейчас выяснилось, что эти прогнозы трудно реализовать. Мировая экономика довольно тяжело выходит из стагнации. Только американская чувствует себя более-менее комфортно по сравнению с предыдущими периодами. Если даже считать 3 процента среднемирового экономического роста России, чтобы сохранить свою долю в мировой торговле и в мировой экономике, нужны эти самые 3 процента. С учетом того, что потихоньку многие страны выходят на траекторию восстановления роста, то 3 процента это минимальный темп, который нам нужен, а вовсе не те чуть более 1 процента, которые просматриваются в 2017 году. У нас сейчас показатель экономического роста 2017-2018 гг. в базовом варианте 1-3, 2,3 процента соответственно. Консервативный чуть меньше. Выйти на консервативный вариант к 2018 году на темп роста более 2 процентов, с одной стороны, серьезная задача, а с другой - даже этого мало для того, чтобы сохранить долю России в мировой экономике.