В октябре "Родина" побывала в Музее Москвы, на выставке исторических фотографий Сергея Челнокова. Уникальные снимки восхитили даже нашу видавшую виды редакцию. Но не меньше поразил рассказ Дмитрия Новикова, правнука фотографа, который ответил на вопросы "Родины".
- Дмитрий Вениаминович, увлечение вашего прадеда довольно экзотично для начала прошлого века...
- Сергей Васильевич Челноков из купеческого рода, член Московской Думы, удачливый предприниматель. А один из его четырех братьев, Михаил, даже был московским главой, входил во Временное правительство. Поскольку семья состоятельная, Сергей Васильевич мог себе позволить такое дорогое увлечение. Ведь на рубеже веков один снимок стоил приблизительно как корова - дефицитные реактивы, аппаратура, расходные материалы... А Сергей Васильевич увлекался еще и стереосъемкой - с двух ракурсов, в формате, похожем на нынешнее 3D.
К сожалению, я мало знаю о его жизни. Только то, что до революции он много путешествовал и везде снимал. Еще известно, что большевиков принял холодно. В 1921 году эмигрировал в Константинополь, потом в Копенгаген. Неизвестно, брал ли прадед что-то из своего архива в эмиграцию. Возможно, где-нибудь в Дании тоже сохранились его фотографии.
- А как сохранились вот эти, представленные на выставке?
- В 1924 году, прожив 63 года, Сергей Васильевич умер, и его дочь Наталья, моя бабушка, вернулась в Москву. Ящик с фотоархивом все это время хранился в подвале у соседей в Чистом переулке. Наталья Сергеевна скиталась по коммуналкам и таскала ящик с собой. Так он и дожил до наших дней. В нем 1700 стереофотографий и три альбома с отпечатками. Нам он достался как ящик со стеклышками, среди которых было много битых или испортившихся. Честно говоря, к нему все привыкли, как к пришельцу из прошлого.
- И когда наступило прозрение?
- Уже в начале 2000-х годов, к очередной годовщине Русско-японской войны, мои друзья издавали большой международный академический сборник. Статьи американцев, европейцев, японцев... Получалась большая красивая книга. Но в ней не хватало иллюстраций войны с российской стороны. И тут я вспомнил, что видел прадедовы фотографии о ней в том самом ящике. Ребенком я в него залезал не раз, а военные снимки пацану запоминаются больше всего. Полез я в этот ящик - и вдруг увидел его содержимое другими глазами. Я понял, что обладаю чем-то неслыханным. Это был шок! Архив одного из лучших фотографов эпохи много лет лежал рядом со мной...
- Итак, вы начали его изучать...
- ... и продолжаю это делать. Ведь никто не знает, какая это часть архива. Я уверен, что снимков больше. Знаю, что-то лежит в Третьяковке в архиве художника Ильи Остроухова. Не добрались мы еще до архива фотографического общества... Судите сами: все снимки из ящика сделаны после 1900 года, но не верится, что Сергей Васильевич ничего не снимал до этого. Некоторые снимки наверняка были уничтожены сознательно, чтоб не получить неприятностей. К примеру, фотографии офицеров царской армии...
А на многих не осталось никаких пояснений, кроме написанных прямо на стекле: "Порт-Артур", "Пожар Малого театра". Но, может быть, это и неплохо.
- Почему?
- Изображение не нуждается в объяснениях и интерпретациях. Это прямой сигнал из прошлого: смотрите, как было. Иногда слова мешают восприятию...
Я смотрю на фотографии прадеда и представляю, каково было в то время делать репортажные снимки, выходя на улицу в мороз, ветер. Или снимать наводнение в Москве. Поражают снимки из Кремля после Октябрьского переворота: Михаил Челноков возглавлял комиссию по описанию ущерба, нанесенного Кремлю и его соборам в октябре 1917 года, и позволил снимать брату...
Вглядитесь в старые черно-белые фотографии.
В них аромат минувшей эпохи и душа автора.
Фотографии представлены Фондом С. Челнокова и печатаются с его разрешения. Фонд создан в целях исследования и описания фотоархива С. Челнокова, а также других малоизвестных российских фотографических архивов.