Поделиться
Самые вероятные прогнозы по ЧП прозвучали на организованном в Москве международном конгрессе "Глобальная и национальная стратегии управления рисками катастроф и стихийных бедствий". Об этих прогнозах и как взять ситуацию под контроль корреспонденту "РГ" заместитель главы МЧС России Владимир Артамонов.
Владимир Сергеевич, на конгрессе прозвучало немало тревожных прогнозов относительно возрастания в мире всевозможных чрезвычайных ситуаций. Может, апокалипсис - это не одномоментное бедствие, а наступающее медленно, но верно неизбежное будущее?
Владимир Артамонов: Согласно мировым статистическим данным, количество опасных природных чрезвычайных ситуаций возрастает ежегодно в среднем на 4 процента, а экономические потери от них - более чем 10 процентов. Но я бы не преувеличивал угрозу от них. Хотя и преуменьшать, конечно, тоже не надо.
Важны не только цифры количества бедствий, а также и то, сколько людей в них пострадало. А эта цифра, к примеру, в России уменьшается. То есть все говорит о том, что МЧС может эффективно прогнозировать ЧС, вовремя предупреждать население, обучать людей справляться с последствиями катастроф. Достаточно вспомнить крупномасштабное наводнение на Дальнем Востоке, в зону которого попали несколько субъектов РФ и которое обошлось без жертв.
И все же, не слишком ли велики затраты на ликвидацию бедствий?
Владимир Артамонов: Велики. По словам Генсека ООН Пан Ги Муна, в этом веке прямой ущерб от бедствий составляет около 2,5 триллиона долларов.
Это колоссальная цифра. Генсек отметил, что это недопустимо, поскольку у человечества есть знания, чтобы уменьшить потери. Но для этого надо - и это уже позиция МЧС России - объединить усилия всех стран. В рамках конгресса прошла встреча главы нашего министерства Владимира Пучкова с директором Управления ООН по уменьшению опасностей бедствий Адамом Булукосом. Обсуждался вопрос участия министерства в работе по созданию базы данных ООН, включающей в себя информацию об ущербе от катастроф и стихийных бедствий в разных регионах мира.
МЧС России готово принять участие в создании такой базы данных. У нас накоплен богатый опыт и ведется своя статистика. Ежегодно МЧС готовит государственный доклад в правительство РФ о всех ЧС. Кроме того, министерство готово оказать и методическую помощь соседним странам.
Наша статистика соответствует мировой? Или у нас есть какие-то свои особенности и свои беды, с которыми западные спасатели справляются лучше? Почему, скажем, при тушении крупных лесных пожаров в Сибири этим летом нам никто не помог, хотя наши спасатели постоянно кому-то помогают? Сейчас вот в Индонезии тушим пожары...
Владимир Артамонов: Что касается помощи наших зарубежных партнеров, то они, уверен, безусловно бы нам помогли. Но мы их об этом не просили. У МЧС достаточно сил и средств, чтобы и с такими пожарами справляться самим. Как только мы поняли, что авиации сибирского отряда не хватает, сразу перебросили вертолеты и самолеты Бе-200 из других регионов. Причина пожаров в Сибири не в том, что там не хватило сил у МЧС или иностранцы не помогли. США, к слову, тоже не приняли ничьей помощи, хотя в этом году в Калифорнии пылали невиданные пожары. Крупные страны с сильными службами спасения имеют достаточно собственных резервов.
У нас же в отношении лесных пожаров надо разбираться с Лесным кодексом и усиливать лесхозы. А это уже то, в чем нам зарубежные спасатели не помогут.
Что же касается статистики, то у нас есть своя особенность. По данным ООН, по числу погибших от всех видов бедствий на первом месте те, кто погиб от гидрометеорологических бедствий, на втором - от геологических (землетрясения, сходы селевых потоков, извержения вулканов и пр.), на третьем месте - от техногенных катастроф.
В России ситуация немного иная. Существенно чаще безопасности населения и экономики угрожают техногенные аварии и катастрофы. Их количество в течение последнего двадцатилетия в среднем почти втрое превышало количество природных бедствий.
В чем причина такой разницы?
Владимир Артамонов: Это объясняется прежде всего преимущественно факторами географического положения и состояния производственных мощностей и инфраструктуры. Территория почти трети субъектов РФ с совокупным населением 115 миллионов человек расположена в районах повышенной техногенной опасности, которой подвергаются 55 процентов населения страны.
Но ведь и участившиеся природные катастрофы также происходят по причине развития техносферы? Сейчас говорят, кто о глобальном потеплении, кто о похолодании. Но в любом случае природные факторы связаны с промышленными выбросами и деятельностью человека?
Владимир Артамонов: Как раз нет. На конгрессе очень весомо была представлена иная точка зрения ученых. На основе палеоклиматических реконструкций в Институте географии РАН установлено, что наблюдающиеся сейчас вариации климата связаны с естественными изменениями температуры на земле. На основе разработанных методик удалось определить не только амплитуды колебаний, но и скорость изменений температур.
Так что нас все-таки скоро ждет, глобальное потепление или похолодание?
Владимир Артамонов: Ученые определили, что за последние 6000 тысяч лет скорость падения среднегодовой температуры воздуха в средней полосе Восточно-Европейской равнины составила 0,002 градуса каждые 10 лет. То есть, как они говорят, естественный температурный тренд направлен в сторону похолодания.
Но я бы воздержался говорить, что хуже, глобальное потепление или похолодание. Плохо и то и другое. По прогнозам специалистов, количество природных катастроф в мире может увеличиться к 2050 году в четыре раза, а ущерб от их последствий - в девять раз.
У вас есть уверенность, что Россия справится с этими вызовами?
Владимир Артамонов: Как говорят, предупрежден, значит вооружен. МЧС просчитывает риски, мы прислушиваемся к прогнозам и, естественно, готовимся к любым вызовам. Если говорить о финансовой стороне дела, то я уверен, Россия справится. По нашим оценкам, годовой экономический ущерб (прямой и косвенный) от ЧС различного характера может достигать 900 миллиардов рублей. С виду цифра большая. Но это не более 2 процентов валового внутреннего продукта страны.
Как будет развиваться система предупреждения и предотвращения ЧС?
Владимир Артамонов: В Российской Федерации создана мощная служба спасения, которая в этом году отмечает свою 25-ю годовщину. За это время сотрудники МЧС России спасли свыше 1,5 миллиона человек. Сегодня мировое сообщество нуждается в новых подходах к вопросам предотвращения природных и техногенных катастроф, в современных пожарно-спасательных технологиях, а также в эффективных средствах прогнозирования и заблаговременного оповещения населения о приближающейся беде. Эти проблемы можно решить, только объединив усилия в рамках самого широкого международного сотрудничества. В 2007 году ООН была утверждена Глобальная стратегия снижения риска бедствий, в рамках ее мы и будем сотрудничать.
Какое участие России в глобальной системе безопасности вы видите? В чем мы сильны?
Владимир Артамонов: У нас довольно сильно развита система космического мониторинга. Она позволяет осуществлять оперативный контроль практически всей территории России и приграничных территорий сопредельных государств. В настоящий момент система состоит из четырех центров приема и обработки космической информации (Москва, Красноярск, Владивосток, Вологда). Осуществляется прием с четырех отечественных космических аппаратов. Планируется создание еще четырех центров (Симферополь, Мурманск, Дудинка, Анадырь) для мониторинга Арктической зоны.
В настоящее время у МЧС России совместно с Федеральным космическим агентством "Российские космические системы" организовано плотное взаимодействие.
Один из перспективных вопросов взаимодействия - использование системы "Ураган", установленной на международной космической станции. Основная цель - наблюдение, мониторинг катастрофических явлений, происходящих на поверхности Земли. Также целью является набор статистических данных, которые потом заносятся в базу, и по этим данным можно прогнозировать катастрофические явления.
В рамках взаимодействия с Роскосмосом МЧС России осуществляется мониторинг опасности космического мусора, комет и астероидов. Этот вид угроз все больше и больше набирает актуальность и требует проведения мониторинга движения космических тел и построения моделей падения их на землю.
Обмен информацией осуществляется на безвозмездной основе? И если да, то не слишком ли большая нагрузка на наш бюджет? Ведь по сути приходится спасать весь мир?
Владимир Артамонов: Это нужно прежде всего нам самим. Риск стихийных бедствий приобретает все более глобальный характер, его влияние и проявления в одном регионе могут воздействовать на риски в каком-либо другом регионе, и наоборот.
Всеобъемлющий подход к снижению риска бедствий был изложен в Хиогской рамочной программе действий, принятой в 2005 году, которая помогла добиться заметного прогресса на глобальном, региональном и международном уровне в повышении готовности противостоять вызовам стихийных бедствий.
Вместе с тем следует отметить, что за 25 лет, прошедших с момента принятия странами ООН Международного десятилетия по уменьшению опасности стихийных бедствий, и за 10 лет, прошедших после принятия Хиогской рамочной программы действий, глобальный риск бедствий существенно не снизился.
Экономический ущерб от бедствий составляет примерно 16,2 миллиона долларов каждый час начиная с 2000 года. За этот период от бедствий пострадало 2,9 миллиарда человек, в среднем более 650 000 человек в день - это постоянное напоминание о том, что нужно спешить.