"Во время съемок немцев арестовали, и пришлось разбираться с полицией"

В преддверии премьеры мы пообщались с одним из продюсеров фильма Еленой Дюффорт и выяснили, почему всемирно известный кинематографист Штефан Арндт решил сделать кино в России, а также как разница в менталитете становится причиной обморожений и неприятностей с правоохранительными органами.

Как возникла идея фильма и почему было решено снимать его в России?

Елена Дюффорт: Идея снимать фильм в России возникла у Штефана Арндта, продюсера фильмов "Беги, Лола, беги", "Гуд бай Ленин", "Любовь", "Облачный атлас", партнера и друга Алексея Гуськова. Штефан действительно любит Россию, хорошо ее знает и очень живо интересуется всем, что у нас происходит. Первый разговор произошел в Германии, во время съемок нашего предыдущего фильма. Мы сидели вечером у костра вместе со всей съемочной группой, обстановка была очень дружеской и теплой, и Штефан вдруг сказал, что хотел бы снять следующий фильм в России, обязательно зимой, в снегу. На самом деле, конечно, ничего спонтанного в этом предложении не было, у Штефана, как у настоящего опытного продюсера, уже лежал в офисе сценарий, написанный Даниэлем Ноке, потому Штефан просто ждал удачного момента, чтобы предложить нам этот проект. Другое дело, что изначально этот сценарий был написан для Канады, но Штефан, с его любовью к России, решил использовать шанс и осуществить свою мечту. Он просто рассказал нам, что хочет сделать историю о том, как молодая немецкая девушка едет на север России на поиски своего возлюбленного. В качестве референса он назвал нам фильм "Фарго" братьев Коэнов, и этого было достаточно, чтобы нас заинтересовать.

Затем мы познакомились с режиссером Штефаном Кромером, для которого предложение снимать в России было сюрпризом, но он отнесся к этой идее с большим любопытством. Нам обязательно надо было выбрать регион с гарантией снежного покрова по крайней мере до апреля. В то же время не хотелось забираться слишком далеко, потому что отдаленность места съемок от Москвы влечет за собой большие проблемы в их организации. Когда мы приехали на Кольский полуостров, а это два часа лета от Москвы, мы поняли, что сделали правильный выбор - немцы были потрясены красотой региона. Мы сразу определили ряд локаций, и сценарий был переписан для России.

Ваша картина действительно перекликается с "Фарго": антураж заснеженных просторов, замкнутое пространство, в котором сталкиваются колоритные персонажи, - однако это не выглядит умышленным заимствованием. Есть ли какие-то еще отсылки в фильме, помимо вышеперечисленных?

Елена Дюффорт: Штефан Кромер с самого начала говорил о том, что хочет сделать смесь комедии и film noir, но основным референсом был "Фарго", никаких других (намеренных) отсылок на другие фильмы мы не оставляли. Безусловно, что визуальная составляющая фильма играла для нас особую роль. Мы хотели показать одиночество маленькой фигурки девушки на огромных снежных пространствах и контраст маленьких замкнутых помещений с просторами снаружи. Для Штефана это в определенной степени соответствует образу России.

Штефан Кромер, насколько можно судить, - не очень известный за пределами Германии режиссер, на его счету, в основном, локальные телевизионные проекты. Почему выбор пал именно на него?

Елена Дюффорт: Штефан Кромер и Даниэль Ноке (сценарист) работают в тандеме уже много лет, со студенческой скамьи, так что авторство сценария принадлежит в равной степени обоим. При этом Кромер - это человек, который любит путешествовать, а Даниэль Ноке практически не покидает Германии и своего рабочего кабинета. Поэтому выбор сценария определил выбор кандидатуры режиссера.

Конечно, основной сложностью на съемках было то, что у Кромера не было опыта работы за границей, тем более, в подобных сложных погодных условиях. Но нам в этом отношении очень помог оператор Бенедикт Нейенфельз, один из лучших немецких операторов, который как раз очень много ездит по миру. И плюс к этому, конечно, авторитет Алексея Гуськова, к которому немцы всегда прислушивались.

Штефан Арндт, кстати,тоже несколько раз приезжал к нам на съемки на Кольский. У Штефана огромное количество международных проектов, его компания X FILME очень много работает как с европейцами, так и с американцами, чего стоит один опыт "Облачного Атласа". Поэтому я думаю, что у Кромера были достаточно комфортные условия для работы - его прикрывали как с немецкой, так и с русской стороны два очень сильных продюсера.

Наверняка во время съемок происходили курьезные инциденты. Я слышал, например, что кого-то из немецкой части съемочной группы забрали в полицию. Можно поподробнее об этом?

Елена Дюффорт: Одной из главных трудностей в создании подобных, подчеркиваю, настоящих ко-продукций, когда сотрудничество идет не только на финансовом, но в первую очередь на творческом уровне, представляется разница в ментальности, наличие или отсутствие готовности одной стороны прислушаться к мнению другой и понять ее позицию.

Немцы, а среди них были действительно очень опытные кинематографисты, приезжают со своим опытом работы в Россию, они уверены, что все знают и все умеют. Но встречаются с совершенно другой ментальностью, с другими традициями и привычками работы. Необходимо время, чтобы понять, что другая сторона, даже если делает что-то по-другому, все равно умеет снимать кино. В какой-то момент надо учиться доверять друг другу, присматриваться и, возможно, даже перенимать опыт.

Курьезных ситуаций было много, потому что многие члены немецкой группы впервые столкнулись с подобными условиями съемок. Однажды немецкая творческая группа во время осмотра локации вошла в здание вокзала, не сняв с лица масок-балаклав. Носить маски было необходимо, потому что в этот день было очень холодно и ветрено - но заходить, не сняв их, в здание вокзала, было лишним. Разумеется, немцев арестовали и нам пришлось разбираться с полицией.

Мы предупреждали немцев, что необходимо защищаться от мороза, в первую очередь, при поездках на снегоходах, но это не помешало некоторым членам группы обморозиться и вернуться на базу с кровоточащими щеками, - потому что они решили, что прислушиваться к нам необязательно.

Но наиболее сложным в этом отношении был сам режиссер. Штефан Кромер - это человек очень легкий на подъем и развивающий неимоверную энергию, особенно если речь идет о поиске локаций. При этом он выбирает наиболее сложные и труднодоступные места для съемок. На практике это выглядит так: вдруг, никого не предупредив, режиссер срывается с места и куда-то уносится со своим ассистентом на снегоходе, на машине или пешком по снегу. Вернувшись через пару часов, он утверждает, что будет снимать именно в том месте, которое он выбрал, не обращая внимания ни на невозможность туда проехать, ни на невозможность разместить базу для группы. То же самое было и во время съемок. Не секрет, что на съемки, тем более в таком регионе, как Кольский полуостров, необходимо получать разрешения. Разрешения выдаются на определенное время и на определенное место, что для Штефана Кромера не имело абсолютно никакого значения. Он мог легко съехать с выбранной и очищенной безопасной дороги и начать снимать в совершенно другом месте, будь это подъезд к военной базе или просто непроходимая, заснеженная и обледенелая дорога. В результате операторская платформа съехала в кювет, потому что режиссер загнал ее в такое обледенелое место, где можно только ездить на машине, а устоять на ногах сложно. Исполнительному продюсеру приходилось постоянно объясняться с полицией и военными. Слава Богу, они относились к нам с большим пониманием и оказывали всяческую поддержку.

Название "Пингвин нашего времени", очевидно, было придумано специально для российского проката. На немецком фильм называется по-другому. Почему название решили изменить и почему именно на такое?

Елена Дюффорт: Рабочим названием фильма было "Девушка во льдах", но в конечном счете даже немецкие партнеры были им недовольны, так как оно казалось им слишком невыразительным. Мы очень долго размышляли над тем, под каким заголовком выпустить фильм в России, и решили, что основная тема фильма - это все-таки не девушка, уехавшая на север на поиски своего возлюбленного, а герои нашего времени, кем и какими бы они ни были. Ведь герой нашего времени - это не только Старыч (герой Алексея Гуськова - прим. ред.), но и остальные персонажи фильма, каждый из которых воплощает какую-то определенную идею, будь-то любовь к отдельному человеку или любовь к искусству или любовь к деньгам. Безусловно, что отсылка к роману Лермонтова понятней для русских, чем для немцев. Поэтому наши немецкие партнеры выпустили фильм под рабочим названием, а мы решили его изменить.

Кто написал саундтрек к картине?

Елена Дюффорт: Олегу Фомченкову (Гитаркину) принадлежит авторство композиции "Кровушка", она звучит во время заключительных титров. Штефан Кромер услышал ее где-то в Германии, но решение использовать ее было принято совместно с немецкими партнерами после длительных обсуждений. Авторами остальных музыкальных композиций, в том числе инструментальных, стали лидер группы Rotfront Юрий Гуржи и Симон Вахорн.

"Пингвин нашего времени" сначала показали в Германии. Как отреагировала тамошняя публика, какая была критика? Чем отличается реакция европейской публики от реакции российской публики?

Елена Дюффорт: Премьера фильма в Германии состоялась в Гамбурге в замечательном кинотеатре "Абатон", с которым у нас очень много связано и в котором проходят многие премьеры. Это своего рода храм авторского кино и мы были счастливы показать фильм в первый раз именно там. Публика на показе была очень доброжелательной, но, конечно, вопросы, которые нам задавали зрители, были совершенно другими. Иногда можно только удивиться, как мало знают люди в Европе о России. Премьера в рамках ММКФ и показ на фестивале Окно в Европу в Выборге в рамках программы ко-продукций были в первую очередь предназначены для того, чтобы "пощупать пульс", увидеть, как будут реагировать русские зрители.

Мы очень довольны этой реакцией, потому что вопросы, которые нам задают и впечатления, о которых мы слышим, показывают, что люди поняли то, что мы хотели сказать, и они размышляют вместе с нами над тем, как и чем мы живем сегодня, на что мы готовы, чтобы достичь своих целей. В конечном счете, все, чего мы хотели - это чтобы люди, выйдя из зала, посмотрели друг на друга и задали вопрос: "А хороший ли ты пингвин?" - смеясь, конечно.