Поделиться
В связи с этим, похоже, появился и новый тренд в сообществе богатых: контролировать поведение своих неразумных чад чуть ли не из могилы. Его задал своим завещанием недавно скончавшийся американский миллионер Морис Лабоз, который поставил дочерям условия: хорошее образование, рождение детей, финансовая забота о матери.
Российское наследственное право отличается от американского, но страхи богатых родителей здесь те же. О них мы говорим с Людмилой Айвар, известным адвокатом, специализирующимся на наследственных делах, соучредителе фирмы "Трунов, Айвар и другие".
Сегодня в России есть примеры лихого спускания родительских денег, разбазаривания за несколько недель того, что собиралось, копилось, аккумулировалось годами?
Людмила Айвар: Свежий пример: профессора, видные деятели российской науки всю жизнь собирали библиотеку редчайших книг. Их наследник прогулял все. Может быть, не за 19 дней, но тоже очень быстро. Продал квартиру, разбазарил книги... Это чисто психологический момент: жить в академической обстановке, среди картин и дорогих книг - еще нужно уметь. А этот молодой человек? Он ведь сам не зарабатывал на книги, которые собрали его родители, он не понимал ни того, сколь любовно они подобраны, ни того, насколько они редкие. Он даже не представлял, сколько они могут стоить.
Но зная своих наследников, ведь можно предположить, кто будет вкладывать деньги в дело, а кто начнет сразу прогуливать капитал, полетит на Мальдивы или Сейшелы...
Людмила Айвар: Российское законодательство не содержит такой формы завещания, когда бы наследники получали наследство при определенных условиях. Наш закон в этой области примитивен. Есть только две формы: наследство по завещанию и наследство по закону. Впрочем, недавно была инициатива от депутатов ввести некий наследственный договор. Вот он как раз и предусматривает такую форму, которая существует в США и некоторых других странах. Если его узаконят, можно будет прописать в завещании условия получения наследства: начиная от "наследник не имеет права делить библиотеку" и кончая "наследник должен жениться в течение шести месяцев" или "...не выходить замуж вообще никогда.".. В принципе это разумно. Потому что наследники у нас, как и во всем мире,встречаются весьма легкомысленные и не ценят воплощенный в деньгах и имуществе труд родителей.
В вашей практике часто просто лишали наследства?
Людмила Айвар: Часто. Однако случаи, когда наследство уходит к чужим людям, а не к детям - в силу недоверия к ним, плохого поведения или чего-то еще, - все-таки очень редки. Но тенденция такова, что ситуация меняется в сторону легкомыслия - наследники не обременяют себя чрезвычайной отвественностью за полученное по наследству богатство. Если в прежние времена молодые люди более разумно и трепетно относились к имуществу и тратам, то сейчас воспитание в этом хромает. Впрочем, среди российских миллионеров немало таких, кто не составляет завещания, не определяет, кому что достанется. Ну не хотят они эти вопросы решать при жизни, полагаясь на закон.
Если в качестве наследника появляется уж совсем "сказочный персонаж", "первый, кто вошел в дом после моей смерти", оспорить его кандидатуру сложно?
Людмила Айвар: Процент оспаривания завещаний, когда вдруг появляется "экзотический фрукт" и объявляет себя наследником, много. Родственники не могут поверить в "вероломство" близкого человека.