Поделиться
Международное жюри объявило трех лауреатов. Но прежде "нановцы" поставили с артистами "Геликона" целую серию номеров из русских и зарубежных опер и оперетт - арии, дуэты, хоровые сцены. По условиям конкурса - в экстремальном режиме: каждый номер по таймеру за 10-15 минут. Задача усложнялась тем, что режиссеры работали на глазах у публики и, по сути, представляли и второй спектакль, разворачивавшийся в формате "за стеклом". Зрителям же открылась святая святых - "кухня" театра, живой и загадочный процесс творения оперы на сцене. Состязание в таком формате сравнить невозможно ни с чем: любые конкурсы оценивают уже достигнутый результат. И нигде больше невозможно увидеть, как рождается на сцене, например, дуэт "Слыхали ль вы…" из "Евгения Онегина", где любительница дискотек Ольга дразнит Татьяну, с детства архивирующую стихи Ленского, или образ Розалинды из "Летучей мыши", которая под зажигательные звуки Чардаша швыряет стулья и рассматривает в зеркало свое поникшее лицо. Почему вдруг в "Бале-маскараде" благородный Риккардо оказывается убийцей, а Аида не торопится бежать с Радамесом на родину, предаваясь рисованию "замков" на песке, зачем Микаэла приносит Хозе в "Кармен" коробочку с персиковой косточкой в земле? Все эти загадки современной режиссуры авторы артистам разъясняли сами.
По итогам оказалось, что все победители "НАНО-ОПЕРЫ" окончили ГИТИС. Так совпало по решению международного жюри, в которое входили крупнейшие представители оперных театров России и Европы, включая директора Opera Europa Николаса Пейна (Великобритания), председателя Дмитрия Бертмана, Кристину Шепельман (худрук "Лисеу", Барселона), Георгия Исаакяна, Андрейса Жагарса (Латвия), Сергея Боброва (Красноярск), Нееме Кунингаса (Эстония), дирижера Дамиано Иорио (Италия) и др Гран-при не присудили. Лауреатские места распределились между Андреем Цветковым-Толбиным (солист Камерного театра им. Б.А. Покровского) - 1 премия, Павлом Сорокиным (режиссер Ростовского музыкального театра) - 2 премия, Филиппом Разенковым (главный режиссер Театра оперы и балета Удмуртии) - 3 премия.
Спецприз от "Российской газеты" был вручен Павлу Сорокину "за музыкальный талант и осмысленность режиссерских решений". С Павлом Сорокиным мы поговорили после концерта лауреатов:
Есть какое-то объяснение тому, что все победители оказались из ГИТИСа?
Павел Сорокин: Потому что в России это единственный театральный вуз, обучающий режиссеров музыкального театра. Наш факультет создал Борис Александрович Покровский, по сути, основатель самой профессии. И дело здесь даже не в школе, потому что научить нашей профессии невозможно. Просто в ГИТИСе созданы такие условия, при которых можно освоить то, что нужно в профессии. У нас есть уникальный предмет Анализ музыкальной драматургии - это дверь в музыкальную режиссуру. Я сам музыкант, виолончелист, 4 года работал в оркестре Театра оперетты в Пятигорске, потом учился в Москве как певец, но даже мне было сложно освоить эту уникальную методику анализа партитуры. И еще мой учитель Дмитрий Бертман всегда говорил: надо любить и уважать тех, с кем ты работаешь - композитора, солистов, артистов хора, монтировщиков. Потому что, только дыша в одном ритме, можно что-то создать.
Опера сегодня - поле для художественных дискуссий. У вас есть представление о том, что вы хотите сделать в театре?
Павел Сорокин: В институте у меня был период радикализма: мне казалось, что все неправильно, все нужно рушить, быть в тренде модных современных течений. И нас никто не останавливал, чтобы мы поняли сами, что главнее в театре. А главное - чтобы в театре была живая человеческая история, которая цепляет эмоционально. Сейчас, работая в Ростовском театре, я убедился, что это так. Публика приходит в театр за эмоцией. И я очень ценю ростовских артистов, потому что именно через них творится театр. Я хотел работать здесь, потому что знал Ростовский театр, работал здесь год артистом миманса. Это тот театр, который допускает эксперимент на сцене, редкий репертуар: я поставил здесь "Маддалену" Сергея Прокофьева, "Военные письма" Валерия Гаврилина, "Женитьбу" Модеста Мусоргского и Михаила Ипполитова-Иванова.
В чем же тогда был интерес участвовать в экстремальном НАНО-конкурсе?
Павел Сорокин: Это сложнейшая психологическая задача - заниматься созданием на глазах у публики. Мне интересно такое испытание себя. И, конечно, абсолютное наслаждение - работать с геликоновскими артистами, которые включаются мгновенно и делают все на 150 процентов. Думаю, поэтому в том экстремальном режиме, в котором НАНО-ОПЕРА проходит, она сегодня возможна только здесь. И само присутствие на конкурсе, с его уникальной, очень дружественной этой атмосферой, зарядило всех нас. Я буквально свечусь. А это состояние - главное для творчества.