Поделиться
В Москве, в двух шагах от "Маяковской", открылся частный музей Анатолия Зверева - Музей АЗ. В основе музейного фонда - коллекция Наталии Опалевой, которую она собирала с 2003 года (это почти тысяча работ Анатолия Зверева и российских художников нон-конформистов) и дар Алики Костаки, дочери Георгия Костаки, - около 600 произведений, а также альбомов художника и архивных материалов.
Среди вновь появившихся частных музеев он выделяется тем, что начался не только с частной коллекции, но и с выставок и издательской программы. Среди ярких относительно недавних проектов - выставки в "Новом Манеже": "Зверев в огне" (2012) и "На пороге нового музея" (2014). "Эта выставка стала окончательным подтверждением того, что музей должен быть, - рассказывает Наталия Опалева, генеральный директор Музея АЗ. - На выставку пришло огромное количество людей. В книге отзывов чуть ли не на каждой странице был вопрос: "А где же музей? Почему нет музея?". Уже когда шел демонтаж выставки, зрители еще приходили, просили их пустить, жалели, что не успели посмотреть...".
Но если "Новый Манеж" мог принять две тысячи человек в день, то три этажа нового музея рассчитаны на то, что одновременно в нем может находиться максимум 50-70 посетителей. Поэтому решено организовать работу... по сеансам. "Это очень удобная форма, популярная в Европе. Можно, забронировав билет на сеанс, не стоять в очереди, - говорит Наталия Опалева. - Мы планируем четыре сеанса в день - в 12.00, в 14.00, 16.00, 18.00. Каждый сеанс длится около двух часов, чтобы человек мог посмотреть экспозицию, фильмы, книги в киоске, посидеть на крыше с чашечкой кофе... Может быть, кто-то, отдохнув, захочет вернуться в залы, вновь посмотреть работы".
Билеты, скажем прямо, не самые дешевые - 400 рублей. "В эту сумму входит набор флаеров, который рассказывает о темах и экспозиции каждого этажа музея, плюс в эту сумму входит чашка кофе или бутылка воды", - объясняет директор.
Музей открывается экспозицией "АЗ - это Я как раз!", посвященной портретам и автопортретам художника. Среди них - и ранние портреты конца 1950-х годов, в том числе редкий у него двойной портрет, когда он написал юную Алики Костаки и себя рядом. Тут же - портреты дочерей Костаки, самого Георгия Дионисовича художников Владимира Немухина, Владимира Пятницкого и Дмитрия Краснопевцева, фотографа Игоря Пальмина, французского дирижера и композитора Игоря Маркевича... Рядом - впервые показывающиеся работы середины 1960-х годов, сделанные на заказ для дипломатов, из собрания Дмитрия Апазидиса. В том числе портрет супруги посла Швеции в СССР с 1964 по 1973 год Агнес Ярринг.
Сын Дмитрия Апазидиса Георгий рассказывает: "Гуннар и Агнес Ярринг были друзьями нашей семьи. Папа работал в посольстве Швеции. Во время одного из посещений нашего дома г-н Ярринг обратил внимание на картины Зверева и поинтересовался, не мог бы Зверев нарисовать его жену. Мой отец поговорил с Толей. Тот сказал: "А чего, с удовольствием...". Назначили день встречи у нас дома. Они встретились у нас дома, и Толя написал несколько портретов. Госпожа Ярринг великолепно говорила по-русски...
Много говорят о том, какой он гениальный художник, но он был и тонким дипломатом. Причем такого дипломата, как Толя Зверев, еще надо поискать. Вы представьте себе: Москва, 1965 год. Советский человек встречается с женой дуайена дипкорпуса в Москве. И ведет себя естественно, деликатно, в высшей степени тонко.
При этом он был одет в своей обычной манере: рубашка наизнанку (он страшно боялся швов), пиджак с чужого плеча, стоптанные ботинки. Но их беседе этот никак не мешало. Они разговаривали о спорте: Толя был страстным футбольным болельщиком, а Агнес Ярринг интересовалась спортом... Так он и написал несколько ее портретов. Один остался в коллекции отца".
Отдельный этаж посвящен портретам Оксаны Михайловны Асеевой, вдовы поэта Николая Асеева, одной из легендарных сестер Синяковых, в которых были влюблены все футуристы, от Бурлюка до Хлебникова... Анатолий Зверев встретил Оксану Михайловну в 1968 году, разница в возрасте - 40 лет. Но для стихов, портретов и нежности эта разница не стало преградой.