Поделиться
На первый взгляд, эта выставка - приглашение в детство. Не какое-то абстрактное детство вообще, а в твое собственное, в котором Муха-Цокотуха, или Спящая красавица из одноименной сказки Шарля Перро, или Стойкий оловянный солдатик Андерсена приходили со страниц тоненьких книжек именно с этими "картинками". Но поскольку выставка объединяет известных художников разных поколений, работавших с детской книгой, то получается, что, придя на выставку, ты покупаешь билет в детство еще и своих родителей, если не бабушек и дедушек. Конечно, это билет в очень идеализированное детство - сказочно-волшебное, но отнюдь не лишенное примет времени. Достаточно, взглянуть на рисунок Конашевича 1954 года для последней страницы книжки Чуковского "Телефон", чтобы обнаружить портреты всех возможных моделей телефонов на тот момент. В том числе из далекого прошлого… С рожком-трубочкой, что следовало приставить к уху, ручкой сбоку, которую нужно было крутить, чтобы соединиться с телефонисткой, чтобы сказать ей нужный номер… В общем, очень смахивает на старинную кофемолку. А рядом - последний писк - аккуратный аппаратик с диском для набора. Сейчас только в кино и в музее его можно увидеть.
Впрочем, поиск примет времени и исторической достоверности в иллюстрациях к сказкам и детским книгам - сюжет вполне себе сюрреалистический. Для многих художников детской книги, пожалуй, детские сказки были последней относительно "нейтральной" территорией, где вольному дыханию фантазии было позволено избегнуть тотального идеологического диктата. Разумеется, не всегда и не всем, если вспомнить расстрелянную в 1937 художницу Веру Ермолаеву, поводом для ареста которой стали иллюстрации к поэме Гете "Рейнеке-лис". Конечно, от детских книг ждали того, что они подготовят детей к "будущей трудовой деятельности", и эта "прикладная" задача ставилась перед иллюстраторами детских изданий и в 1920-е, и в 1970-е годы. Просто если в 1924 Чуковский сочинил бессмертный "Телефон", то в 1970-е выходили познавательные книжки, например, Анатолия Маркуши ("Океан начинается с капли" и другие, их как раз иллюстрировал Кабаков). Понятно, что без иллюстраций представить мир электричества, "производства стали" и "изделий из проката" детям было бы не под силу. Тем не менее, пространство страниц детских книг открывало еще и окошко в огромный мир культуры прошлого разных стран. Более того. Достаточно посмотреть французские народные песенки в иллюстрациях Конашевича ("Сюзон и мотылек", 1959) или сказки братьев Гримм с его же рисунками, или давнюю, 1954-1955 "Золушку" Шарля Перро, чтобы почувствовать в них живое обаяние, казалось бы, давно канувшего в Лету, "Мир искусства". Нет, не случайно в далеком 1922 году 34-летнего Владимира Конашевича Александр Бенуа пригласил участвовать в выставке "мирискусников". Тогда же Конашевич, от иллюстраций которого к стихам Фета, повести "Первая любовь" Тургенева, "Белым ночам" Достоевского", рассказу "Красный смех" Андреева, были "в совершенном опьянении все книгоиздательства Петрограда", был принят в члены "Мира искусства".
Это соединение двух противоположных традиций: мечтательного пассеизма Серебряного века с утопической задачей подготовки к жизни будущих строителей коммунизма - дало неожиданные плоды в будущем. Если говорить не о об обещанном коммунизме, а об истории искусства, конечно. Дело в том, что школу детской книги Конашевича так или иначе прошли те художники, которых потом причислят к "московскому романтическому концептуализму". Речь идет прежде всего о Илье Кабакове и Викторе Пивоварове, но также и о Эрике Булатове и Олеге Васильеве (у которых свои непростые отношения с концептуализмом). Все они в 1960-1980-х "для заработка" работали с детскими издательствами. В результате выставка наглядно демонстрирует, как именно на страницах детских книг встретились "мир искусства" и "московский концептуализм". Драматизма этой встрече не занимать - не стоит ломиться в открытую дверь, доказывая, что речь отнюдь не шла о пресловутой "преемственности поколений". Напротив, один из захватывающих сюжетов этой выставки - наблюдать, как, например, у Виктора Пивоварова из одиноких мечтателей сказок Андерсена рождается их альтер эго уже в концептуальных проектах, и из рисунков Кабакова к познавательным книжкам - сюжет о мечтателе, улетевшем в космос через дыру в потолке коммуналки…
Но и это еще не все. Впервые на выставке можно увидеть рисунки к "Атласу переливания крови", над которым Конашевич работал в блокадном Ленинграде. Эти иллюстрации выставлены вместе с хирургическими инструментами 1920-1940-х годов. И вот эта часть, которую обнаруживаешь уже на выходе, превращает выставку в многослойный концептуальный проект. Между прочим, по четвергам, средам и субботам к выставке обещаны лекции, мастер-классы и экскурсии. С игрой "дизайн-квест", с выступлениями поэтов и художников, и даже с лекцией об истории переливания крови…