Поделиться
Идея абсолютно блистательная. Хотя бы потому, что практически любой человек, бравший фотоаппарат в руки в СССР и обладавший творческими амбициями, рано или поздно оказывался прилежным читателем (если не подписчиком) "Советского фото" с его практическими советами начинающим, мастер-классами от мэтров, рассказами о самых важных фотовыставках и фотоклубах. С другой стороны, в нем публиковали работы многих известных мастеров (советских - уж точно). Как минимум, поэтому история журнала органично легла в основу представления коллекции Центра фотографии им. братьев Люмьер как рассказа об этапах большого пути советской фотографии. Понятно, что рассказ этот по необходимости очень сжатый. Тем не менее 205 работ 91 мастера дают абрис исторической докдрамы под названием "Советское фото".
А чтобы за ее перипетиями было удобнее следить - в одном из залов намечена "линия жизни" журнала (он выходил с 1926 по 1997) с "окошками" обложек, цитат и "ответвлениями", позволяющими представить контекст бурных событий фотографической жизни. Созданный по инициативе Михаила Кольцова и издававшийся тем же акционерным обществом, что и "Огонек", журнал явно должен быть стать школой фоторепортажа для начинающих (своего рода первым опытом дистанционного обучения). Он призван воспитывать и поставлять кадры для того же "Огонька" и других иллюстрированных изданий. Не зря в первом же номере издание объявляло о себе как о журнале фотолюбительства и фоторепортажа. Это отнюдь не означает, что Россия тех лет была своего рода фотографической пустыней. С того же 1926 года выходил журнал "Фотограф", название которого прозрачно напоминало о дореволюционном издании "Фотограф-любитель" (среди любителей тогда числился даже Прокудин-Горский). Но понятно, что "любители" такого уровня, снимки которых на равных соперничали с работами профи, ориентировались на участие в международных выставках, а не на публикации в советских журналах. Другое дело фотолюбители новой эпохи, для которых фотоаппарат был роскошью, к которой можно было прикоснуться только в фотокружке (в одном московском рабочем фотокружке тех лет на 20 участников было пять фотокамер с разными объективами). Участие же в движении "фотокоров" открывало им дверь социального лифта, идущего вверх.
Правда, очень скоро даже рабочие фотокружки (не говоря уж о приватном фотографическом досуге) станут выглядеть "аполитично". В 1930-м году, когда будут распущено Русское фотографическое общество и Всероссийское общество фотографов, закрыт журнал "Фотограф", журнал "Советское фото" раздает идеологические указания уже не только "фотолюбителям", но и фоторепортерам... "Огонька". Так, выставка репортеров "Огонька", 1930 г., с точки зрения журнала, оказывается недостаточно обличительной: "лицо классовых врагов, классовая борьба... показаны совершенно недостаточно, всего в шести снимках из трехсот". Надо ли говорить, что следующий этап классовой борьбы развернулся уже в самом журнале? И тут уже под ударом оказались профессионалы группы "Октябрь", заклейменные "формалистами" Александр Родченко, Дмитрий Дебабов, Борис Игнатович, Борис Кудояров, Елеазар Лангман.
Нынешняя выставка в Центре фотографии имени Братьев Люмьер дает шанс не просто увидеть очень хорошие работы (в том числе авторские отпечатки), но понять, как формировалось и менялось видение разных эпох ХХ века. Благо журнал "Советское фото" прожил за этот век, как и вся страна, несколько жизней. Фотографии "оттепели" и страницы обновленного "Советского фото", статьи о работах литовских мастеров и выставках "Интерпрессфото", мастер-классы Льва Шерстенникова, Валерия Генде-Роте, Александра Слюсарева, обзоры Григория Чудакова, Анри Вартанова, Валерия Стигнеева... А рядом уже новая эпоха перестройки - фотографии Виктора Цоя и группы "Кино", сделанные Едыге Ниязовым, "Армейский альбом" Вадима Гущина, жесткая "прямая фотография" Фарита Губаева и Игоря Мухина...
О том, чем для них был журнал "Советское фото", рассказывают мастера отечественной фотографии.
Владимир Лагранж: Для меня "Советское фото" - целая фотографическая эпоха. В 1960-е годы он на меня очень сильно повлиял. Журнал поднимал уровень людей, которые начинали фотографировать. В тот период работали очень хорошие репортеры. Это были люди, которые прошли войну. Они вообще были абсолютно другие.В годы застоя, когда половина журнала посвящалась хронике: то Брежнев целуется с кем-то, то его награждают очередным орденом, - было уже не так интересно.
Что касается любителей и профессионалов, то мне трудно провести разделительную линию. Уровень участников фотоклубов в 1960-е годы был очень высок. Они в отличие от нас, работавших в редакциях, были более раскрепощены. Они снимали то, что им было интересно. У репортеров другая ситуация. Если есть задание, скажем, в журнале "Советский Союз" (где я работал), снять какую-то тему, ты едешь и снимаешь, нравится она тебе или нет. Это даже не вопрос цензуры - обычная рабочая дисциплина.
А в фотоклубах работали очень талантливые люди. Посмотрите, какими работами на выставке представлен фотоклуб "Новатор"! Из этого клуба много профессионалов вышло.
Марк Штейнбок: Это был совершенно замечательный журнал. Естественно, тогда были идеологические рамки, в которых издание могло себе позволить работать. Но вы же видите, какого высокого уровня работы на выставке.
У меня любовь к этому журналу совершенно ностальгическая. И потом - это был единственный журнал о фотографии. Был еще журнал "Чешское фото". И все. Кроме этого ничего вообще не было. Я говорю о 1960-х-1970-х, когда начал его читать и выписывать.
Вадим Гущин: Журнал был рассчитан на очень широкую публику, а с другой стороны - на профессионалов. Профессионалы отслеживали, кто что делает. Тогда не было интернета, а фотографам важно было понимать, кто из коллег над чем работает. И хотя в "Советском фото" много внимания уделялось репортажу, но у них были публикации о творческих экспериментах. В том числе стали появляться статьи о концептуальной фотографии. В этом была сила журнала - в конце 1980-х - начале 1990-х.
Я тогда начинал заниматься фотографией. Когда в 1991, неожиданно для меня журнал опубликовал мою серию "Страницы армейского дневника" и статью о ней Валерия Стигнеева, я был страшно рад. Мне было 27 лет, и для меня это был первый профессиональный успех. Мне очень приятно, что об этой работе вспомнили кураторы выставки.
Игорь Мухин, фотограф: В СССР жило три миллиона фотографов. Как делить их на любителей и профессионалов? Я бы сказал, что журнал "Советское фото" был изданием для фотографов.
Пытаюсь вспомнить, с какого года я его выписывал… Может, с 1983 или 1985. Но такие номера дома хранятся. Не помню, выписывал ли их, или покупал где-то. Есть еще какие-то подшивки 1950-х - 1960-х годов. Этот журнал принимался и продавался в букинистических магазинах, так что можно было купить номера прошлых лет.
Смотрите, это было единственное окно в мир, и этим журнал был интересен. Его конкурент назывался "Рабоче-крестьянский корреспондент". Это такая книжечка-тетрадочка на тонкой бумаге. Я хочу сказать, что конкурентов не было.
Что говорить про западные аналоги? Только в Чехословакии в советское время издавались несколько фотожурналов. Один - страниц 200, и там публиковали работы Дианы Арбус, Ли Фридлендера. Плюс журналы "Фото ревю" и "Чешская фотография", где печатали снимки обнаженной натуры и важных авторов того времени. В обычных киосках "Союзпечати" продавались венгерские, польские фотожурналы. Просто тексты там нельзя было прочесть, если ты не знал язык. А в "Советском фото" тексты было можно прочесть.
Сергей Братков, фотограф, художник: Для меня "Советское фото" было журналом для профессионалов, не для любителей. На мой взгляд, это все же были параллельные миры. Любительская фотография большей частью лирическая. Официальную фотографию отличала жесткость композиции, она традиционно выдержана в жанре репортажа. Я не думаю, что профессионалы искали находки любителей. Наоборот, любители черпали у профессионалов. Благо есть, что почерпнуть. Фотографии были прекрасные, там было чему поучиться.
Журнал "Советское фото" был интересен прежде всего с точки зрения профессионального качества - печати, съемки. Все искали в то время некие "полезности". Журнал обращал внимание на вопросы фотопечати, рецепты проявителей. Это было особенно важно в то время.
Харьков в 1970-1980-е был под сильным впечатлением литовской фотографии. Конечно, сказывалась близость и влияние польской культуры. Хотя мы все, разумеется, жили в Советском Союзе.
Помню, что в Харькове журнал был дефицитным. На него достаточно непросто было подписаться в 1980-е годы. Его читали. Никто его не относил на помойку. А если относил, то подшивку сразу же подбирали.