Поделиться
Председатель совета директоров научно-производственного предприятия "Аэросила", член Комитета по безопасности полетов Союза авиапроизводителей России Александр Книвель проиллюстрировал ситуацию в российском авиапроме примером с уникальным транспортным самолетом "Мрия", который существует в единственном экземпляре на Украине, и его двигателями Д-18 производства запорожского предприятия "Мотор Сич". Сам самолет мы можем повторить довольно легко, потому что он фактически является развитием "Руслана", который делался в Ульяновске. Но настоящая проблема - это двигатели. В России сейчас нет двигателя в гражданской авиации мощнее 18 тонн. А сегодня нам нужен 30-35-тонник, даже Д-18 уже мал для этих задач. Создание двигателя на 35 тонн для России становится задачей ее национальной безопасности, потому что иначе мы не сможем создавать большие транспортные самолеты для ВВС и для воздушно-десантных сил, если у нас не будет такого двигателя.
Александр Книвель отметил и крайне сложную ситуацию в отечественном гражданском авиастроении, прямым следствием которой является тот факт, что в прошлом году 95% пассажирооборота российских авиакомпаний был выполнен на иностранных самолетах. Причиной такого положения он назвал низкое качество ранее принимавшихся в России государственных программ развития гражданской авиатехники. Одним из их наиболее слабых мест, по его мнению, был тот факт, что в них всегда закладывалось наличие в какой-либо рыночной нише лишь одной модификации самолета.
- Если делать один самолет в одной нише, авиакомпании не будут его покупать. Потому что мы попали в нишу между Embraer и Boeing с Airbus и делаем только один тип этого самолета, - подчеркнул он. - Потому будет там, допустим, Мексика покупать несколько бортов, еще два-три в Индонезии, что-то "Аэрофлот". А изначально должна быть нормальная программа, когда авиакомпании должны понимать, что, купив вот этот самолет на 100 мест, ей не придется переучивать на 200-местный самолет. Линии Boeing от 737 до больших размерностей, Airbus вообще от 318 до 321 всегда были. И если мы не будем делать самолеты в такой последовательности, ничего у нас не получится.
Директор Института геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского (ГЕОХИ) Эрик Галимов напомнил, что последним крупным межпланетным проектом России был "Фобос-Грунт", направленный на привоз образца грунта со спутника Марса. Работа над этими проектами велась почти 20 лет, но результат был провальным. Важнейшей причиной этого провала Галимов назвал отсутствие в России центра, на который можно было бы возложить ключевую ответственность и руководство в работах по исследованию Луны и других планет.
- Мы провалили все программы, потому что у нас за них ни у кого не было ответственности, - отметил он. - Все усилия как бы рассеивались в пространстве, не соединяясь вместе в какую-либо синергию. Эта опасность есть у нас и сейчас, если мы не поймем необходимости создания такой инфраструктуры, которая бы полноценно могла использовать наши усилия в этих космических лунно-планетных исследованиях, которые у нас запланированы и рассматриваются как приоритетные госпрограммы. Поэтому мне и кажется, что важно создать такой единый ответственный институт.
Эрик Галимов отметил, что сейчас в России между всеми причастными ведомствами достигнут консенсус о приоритете Луны в планетарных исследованиях. Он подчеркнул, что здесь важнейший, качественно новый шаг должен быть сделан с участием человека.
- Наверняка то, к чему мы в итоге придем, это использование Луны в качестве космодрома для исследования дальнего космоса, - заявил он. - На более обозримые перспективы есть несколько подходов к использованию Луны. Первый - это создание наблюдательных станций. Они могут быть разного назначения: это может быть дальний космос, астрофизические станции, наблюдение за Землей, в том числе моментальный прогноз катастрофических ситуаций. Одновременно с этим нужно начать пилотные эксперименты с использованием лунных ресурсов. Мы рано или поздно придем к необходимости использовать гелий-3 лунный для нашей энергетической программы. Но это будет, во-первых, нескоро, во-вторых, это все-таки связано с очень масштабными работами, которые нужно делать на Луне. Но в основе этих работ всегда будет стоять процесс дегазации лунного грунта, для того чтобы извлечь данный элемент. Но когда мы извлекаем гелий-3, мы в еще больших количествах извлекаем углерод, водород, мы легко можем получать кислород, то есть мы можем делать окислитель, топливо. Плюс мы имеем в очень удобной форме железо и можно развить металлургию. Там много алюминия - гораздо больше, чем на Земле, там много титана. Конечно, нельзя думать, что это сразу даст какие-то результаты, но именно так, шаг за шагом, будет обстоять процесс вовлечения Луны в хозяйственную орбиту Земли.