Поделиться
Горячие дискуссии на эту тему развернулись на научно-практической конференции, организованной Верховным судом России "Проблемы применения судами законодательства об ответственности за мошенничество, присвоение и растрату". Вопрос был поставлен, что называется, ребром: считать ли корыстью, когда человек брал не для себя, родных или близких, а отдал добытые сомнительным путем средства посторонним людям? Ведь с точки зрения Уголовного кодекса, когда нет корысти, то нет и хищения. Поэтому судьба доброго человека здесь крайне зависит от трактовки.
Подготовленные в ходе научной конференции рекомендации обязательно будут использованы для подготовки правовых позиций Верховного суда, так что голос ученых повлияет на судебную практику. Однако сейчас Верховному суду предстоит определиться, чьи же аргументы звучали убедительней. Единства нет: представители многих авторитетных юридических вузов страны проголосовали "против" Деточкина, зато целый ряд практиков выступили за его помилование.
До сих пор ответ казался многим однозначным, мол, даже добрый вор все равно остается вором. По этой логике место Робин Гуда либо в книге, либо в тюрьме. В конце концов, мы все видели кино "Берегись автомобиля" и прекрасно помним, чем там закончилось. А чем жизнь лучше?
Однако Верховный суд России обратил внимание на такую существенную деталь: по закону обязательным признаком хищения является корысть. Бескорыстное мошенничество или благородное присвоение - вещи, не вписывающиеся в Уголовный кодекс. Так как быть, если, скажем, директор госпредприятия продал по какой-то сомнительной схеме казенное имущество, а все вырученные деньги перевел в детдом, ничего себе не взяв?
Приговор зависит от того, как судья должен понимать корысть. Если узко, как заботу о личном кармане, то директора-благотворителя нельзя наказывать за растрату. Если широко, скажем, под корысть подвести удовольствие от совершения доброго дела, то статья Уголовного кодекса "Присвоение или растрата" здесь проходит на ура.
Поэтому Верховный суд России и озадачил лучших правоведов страны, что же считать корыстью. С неожиданным заявлением на конференции выступил представитель СКР кандидат юридических наук Георгий Смирнов.
- Наша позиция: корыстный мотив, когда лицо прямо не приобретало выгоды, отсутствует, - сказал он.
Принято считать, что правоохранители всегда предпочитают строгий взгляд, поэтому и показалось неожиданным, что именно представитель такого ведомства предложил сузить корысть до личного кармана и кармана родственников и друзей. Зато преподаватели многих юридических вузов, наоборот, отказывались прощать условного Юрия Деточкина. На практике, рассказывали они, наши граждане склонны к широким жестам, но кража, мол, всегда остается кражей. Например, недавно в Оренбурге некий гражданин похитил в цветочном киоске 101 розу и раздал цветы незнакомым девушкам в ночном клубе. Вроде бы человек дарил радость людям, но ведь делал это за чужой счет. Так что человеку вменяют кражу. Был случай, когда владелец некоего банка был осужден за отмывание миллиарда рублей. На суде выяснилось, что часть выручки (но не всю!) гражданин передавал детскому дому. В итоге банкир получил относительно мягкий срок, хотя в чистом виде Деточкиным он не являлся: тот все-таки ничего не оставлял себе.
Профессора из юридических вузов говорили, что раз человек завладел с помощью обмана чужим имуществом, это уже преступление. "Это его выгода. Даже если отдает незнакомым лицам, корысть есть", говорила одна из выступавших. В ответ Георгий Смирнов поинтересовался, какой смысл тогда вообще включать корысть, как обязательный признак хищений, если сам факт распоряжения чужим имуществом считать преступлением? Объяснить это выступавший не смог.
"Мне представляется, что корысть - это незаслуженное обогащение, несправедливое обогащение за счет кого-то, когда один лишается имущества, а другой обогащается за счет этого, - сказал "РГ" эксперт Федеральной палаты адвокатов России Вадим Клювгант. - Поэтому, когда говорим о хищении, мы все-таки должны найти это несправедливое обогащение у того, кто привлекается к уголовной ответственности, либо у его близкого круга".
По словам эксперта, так называемое "хищение в пользу третьих лиц" (проще говоря - тот самый казус Деточкина) было допущено в 70-х годах в одном из постановлений пленума Верховного суда СССР. "С тех пор эта практика все ширится и ширится, и доходит до запредельных вещей, - говорит Вадим Клювгант. - Я считаю, это не отвечает ни доктрине, ни духу закона".
Кстати, в свое время сценарий фильма "Берегись автомобиля" отказывались утверждать, ссылаясь, мол, на то, что люди начнут угонять друг у друга автомобили. Предлагали также изменить фабулу, мол, а пусть герой просто сообщает в ОБХСС о расхитителях. К счастью, авторам удалось отстоять идею. Правда, через несколько лет после выхода фильма в постановлении пленума Верховного суда и появилось разъяснение по поводу "хищения в пользу третьих лиц". Может ли сегодня практика измениться? Подождем, увидим.
В любом случае, делать добро за чужой счет надо осторожно. Схема Юрия Деточкина, к слову, однозначно попадает в Уголовный кодекс: так как за угон автомобиля наказывают независимо от того, была ли корысть.