Поделиться
Итак, 1942 год. "Информация члена группы по спецработе в Москве "Серафима", 13 апреля".
"Гр-ка Кучинская Екатерина Кузьминична 70-75 лет, проживающая: Страстной бульвар, д. 13а, кв. 48, вместе с дочерью Еленой Марковной Синько, муж которой арестован органами НКВД. Сын Кучинской вместе с женой тоже арестованы органами НКВД. Дочь Елена Марковна Синько работает секретарем-машинисткой. Как старуха-мать, так и дочь религиозны, они посещают церковь, молятся Богу. Дочь Елена держит себя замкнуто и, видимо, еще стесняется говорить о своих убеждениях, зато ее мать, Кучинская, рьяно доказывает (в разговорах с соседкой по квартире), что все сбылось по Священному писанию. Она с радостью передает, что в церковь стало ходить столько народу, что просто нет места, где встать: "Молодежь, ученые, артисты, военные - все поняли, что за грехи наши приходится переживать столько страданий русским людям, и Сталин тоже понял, что без Бога не победит, и дал указание во всех церквах всю пасхальную неделю молиться за всех погибших и живых воинов, чтобы во всех церквах служили молитву Александру Невскому. Без этой молитвы русские не побеждали и, безусловно, не победят".
"Тов. В. (работник нашей группы) была 6. IV с. г. в церкви на Елоховской площади и информировала нас, что помещение собора было набито битком людьми, верующим трудно было руку поднять для моления. Стояли все стиснутые, так тесно. В церкви были мужчины, много молодежи. Даже военные слушали речь протоиерея".
А вот рассказ доктора медицины П.М. Красовицкого, 18 апреля 1942 г., Москва.
"Cреди забот, тревог, неизбежных в военное время трудностей, при постоянном устремлении мысли и сердца к тем близким, которые несут трудности и опасности самой войны, не было в церквах ни уныния, ни упадка духа, а царила общая атмосфера покоя, предания судеб своих близких в волю Божию... В том и величие народного духа у самых обыкновенных людей, слабых, немощных: в этой простоте отношения к совершающемуся великому - без всякой аффектации, без всякой рисовки, хвастовства, позирования. Только горячее молитва, только чаще скатится слеза по сыну, внуку. Только чаще пойдет записочка, просфорочка в алтарь, только чаще подадут на паперти монетку со словами: "Помолись за воина Илью, помяни воина Ивана".
Но волновал и занимал всех вопрос: как будет с пасхальной службой при осадном положении? Казалось, и речи не могло быть о полночной пасхальной службе.
Утром рано в Великую субботу по радио было передано разрешение военных властей города о беспрепятственном движении во всю пасхальную ночь "согласно традиции"; потом последовало распоряжение церковной власти о совершении светлой заутрени в полночь. Говорить ли об общей радости, вернее, восторге?
Наступила священная пасхальная ночь. Счастливцы, одаренные крепостью сил, спозаранку, часов с 8-9 вечера, наполнили до тесноты храмы; тысячи запоздалых в мраке холодной и ветреной ночи окружали храмы. В числе последних был и я, носитель 69-й весны, то есть глубокой осени стариковской жизни".
И, наконец, свидетельство Андрея Стрешнева. Я не нашла никакой информации об этом москвиче, но, читая его описание пасхальной службы апреля 1942 года, трудно сдержать слезы.
"Пасхальная ночь на русской земле всегда темна, но еще никогда она не была в Москве столь темна, как в этом, в 1942 году. Город весь затемнен, город весь готов к встрече черных птиц смерти. Улицы безмолвны и безлюдны, осадное положение не снято, и близится тот ночной час, когда движение в городе останавливается.
Город отвык выходить на улицу в этот поздний час. Но в эту ночь, может быть, на одну только ночь в году, разрешено ходить всю ночь напролет, ибо по древнему русскому обычаю в пасхальную ночь весь город открыт народу, двери церквей раскрыты настежь, и сердца людей раскрыты друг перед другом. И по глухим переулкам Замоскворечья, оступаясь о груды неубранного снега, люди идут к заутрене. Они чутко вслушиваются, не уловит ли их настороженный слух дальнего гула вражеских самолетов, отдаленной канонады заградительного огня. Они идут, помня каждый выступ и каждую выбоину, ибо глаза едва различают ближнюю стену, ближний поворот. Сейчас, в эту пасхальную ночь войны, так тесно в церкви, что нет возможности протиснуться вперед.
Утреня еще не началась, а запоздавшие уже не могут сами отнести и зажечь свечи перед теми образами, к которым лежит сердце. От паперти, от конторки, где продают свечи, запоздавшие просят передать эти свечи дальше, и вместе со свечами от ряда к ряду переходит просьба верующих:
- Зажгите одну Воскресенью, другую Невскому.
- Одну Воскресенью, другую князю Владимиру, третью Ольге.
Тесно. Хор негромко вторит священнику. В церкви еще полусвет, свечей еще недостаточно, чтобы преодолеть огромную, сводчатую византийскую высоту.
Но близится час Воскресения Христа. Священник обращается к верующим:
- Братья! Город наш окружен тьмой, тьма рвется к нам на вражеских крыльях. Враг не выносит света, и впервые наше Светлое Воскресенье мы встречаем впотьмах. Тьма еще стоит за порогом и готова обрушиться на всякую вспышку света. Мы сегодня не зажжем паникадил, не пойдем крестным ходом, как бывало испокон веков; окна храма забиты фанерой, двери глухо закрыты. Но мы зажжем свечи, которые у каждого в руках, храм озарится светом. Мы верим в воскресение света из тьмы. Свет, который внутри нас, никакой враг погасить не в силах. Воинство наше - мужья, братья и сыновья, и дочери - в этот час стоит на страже нашей страны против сил тьмы. Храните в себе свет, веруйте в победу. Победа грядет, как светлое воскресение.
И, перебегая от свечи к свече, по храму потекла сплошная волна света. Полный сияния, храм начинал заутреню 1942 года, и хор откликался хору, и нежные гирлянды цветов на иконостасе и на клиросах, и весь воздух содрогнулись от весеннего клика:
- Христос воскресе!
И каждый понял, что хоть он и темен снаружи, как этот храм, но внутри себя ни разу не чувствовал ни тьмы, ни сомнения, что все пройдет, что затаенная во мраке правда живет, не угасает. Что день воскресения близок. Что воинства не допустят фашистскую тьму в нашу жизнь".
P.S. И все-таки, несмотря на чувства надежды, радости и ликования, Пасха 1942 года не осталась в памяти очевидцев самой яркой и торжественной, нет. Впереди сияла еще одна - Пасха 6 мая 1945-го.
Некоторые вопросы и заблуждения, связанные с Пасхой
Если не соблюдал Великий пост, то и на Пасху в храм идти нельзя.
- Неправда. Не просто можно, нужно. Светлое Воскресение Христово - праздник для всех.
На Пасху надо прийти на кладбище: помянуть умерших, прибрать их могилы.
- Традиция приходить на Пасху на кладбище, приносить туда продукты и даже алкоголь появилась в годы советского атеизма. Вера была под запретом, церкви закрыты, и чтобы хоть как-то отметить главный христианский праздник, люди навещали могилы близких. Но время проведать усопших еще придет: второй вторник после Пасхи специально отводится Церковью для поминовения усопших. И называют этот день Радоница. Поминают усопших и в родительские субботы.
Для украшения пасхальных яиц продают наклейки с изображениями Христа, святых. Но разбивать яйца с такими картинками - грех.
- Многие священники отрицательно относятся к наклейкам, на которых изображен лик Христа, Богородицы, святые. Разбивать такое яйцо, повреждая изображение, - кощунство. И уж тем более нельзя потом выбрасывать это изображение вместе со скорлупой.
Не разрешается угощать освященными пасхальными яйцами неверующих или людей другой веры.
- Глупость. Общаясь с людьми, вне зависимости от их вероисповедания, христианин должен руководствоваться таким евангельским принципом: поступай с другими так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой. А угощение - всегда знак христианской доброжелательности и открытости.
Нельзя приветствовать знакомых неверующих словами "Христос Воскресе!" и угощать освященными куличами.
- С приветствием "Христос воскресе!" можно обращаться и к неверующим. Кстати, по Преданию, именно с такими словами обратилась святая Мария Магдалина к римскому императору (который был язычником), предлагая ему в дар яйцо.
Тем, кто не придерживается христианской религии, можно не отвечать на приветствие "Христос воскрес" - "Воистину воскрес".
- Вера чужда насилию. Если человек не верит в Воскресение Христово, не желает разделить пасхальную радость верующего, то он может ответить так, как сочтет нужным. Одни отвечают "Воистину воскресе!", а кто-то в ответ просто поздравит с праздником Пасхи.