Поделиться
По фильму "Место встречи изменить нельзя" мы помним, как один хитрый убийца, пытаясь сбить сыщика Жеглова со следа, писал многим государственным чиновникам и даже "до Михал Иваныча Калинина дошел". Этот деятель возглавлял Всероссийский ЦИК и Верховный Совет СССР. По тому же адресу было направлено письмо неизвестного мальчика, опубликованное в сборнике документов "Дети ГУЛАГА. 1918 - 1956" (орфография и пунктуация всех писем сохранены):
"Шлю тебе привет, дедушка. Я читал о тебе книги и очень полюбил тебя, дедушка. Мы живем бедно. Я бы писал тебе письма часто, но нету денег на марки. <…> А еще, дедушка, пришли книг по дисциплине пионера и других, а то в отряде не дают хороших книг, а только одни сказки".
Еще охотнее и искреннее дети писали первым лицам, когда оказывались в домах для беспризорных. Новая жизнь давала повод рассказать о горестной жизни при "неправильном царе".
"Я с матерью жил очень хорошо, ни об чем не думая, - писал беспризорник Александр Арисьев. - Потом вдруг сделалась перемена жизни, мать заболела и померла, и я остался жить с бабушкой и сестренкой. Я пошел работать в работники на кожевенный завод, на котором и гнул свои кости; придешь, бывало, с работы, устанешь, как собака, и поесть не успеешь, а бабушка тебе уже говорит: дров нет, поди сходи по дрова..."
В приютах, куда попадали малолетние бродяги, было легче, и они немедленно благодарили за это. Вот что писал А. Хоменчук, попав на скудное гособеспечение:
"Первый раз нас в приюте покормили рисовой кашей, булкой американской, дали без 1/8 четверть хлеба. Сестренка моя Варвава, которую я вел, тузая в спину кулаками, наелась, огляделась, подозвала меня к себе и говорит: "как здесь хорошо, какая каша сладкая"".
Дети так хотели рассказать о своей жизни советскому руководству, что у властей и журналистов возникло желание открыть газету со специальными разделами, где бы печатались письма юношества. В 1920-е годы появилась знаменитая "Пионерская правда", но еще раньше ребячьи послания стал печатать публицист Леонтий Котомка, который выпускал "Детскую правду" почти сразу после революции. Несколько ее номеров сохранилось в архивах Москвы и Саратова. Как можно судить из "Известий ВЦИК", все детские эпистолы и заметки читали на самом высшем уровне.
В выпуске за 22 января 1919 года 13-летний Б. С-ин поместил письмо с благодарностью Наркомпросу - за новую "школьную реформу":
"Раньше бывало войдет учитель в класс и все вытянутся, как деревянные палки, как будто все уважение к учителю заключается в умении стоять перед ним под "козырек" как товарищи солдаты стояли перед офицерами. Теперь этого уже нет. Напрасно думают буржуазные сынки, что мы, пролетариаты, не уважаем учителей наших. Это неправда. Вот я сам люблю своих учителей. Да зачем вставать перед ними с мест? Теперь должно быть равенство".
Рядом, в той же газете - исповедь 15-летнего Абрама. И тоже - благодарность за новый режим:
"Пьяный свирепый царь испугался народа и приказал солдатам, тогда еще темным, стрелять в него. Площадь обагрилась кровью и покрылась трупами. Так кровавый царь расправился с народом. И хочется сказать, что теперь народ понял, что не нужно ходить к царю и просить у него, как нищий, подаяние, а нужно взять винтовку в руки и грозно, властно, требовать у него свои права".
Реагировали ли вожди и областные исполкомовцы на каждое письмо? Вряд ли. Но наивные и честные письма ребятни точно побудили работников просвещения перетряхнуть библиотеки по всей стране: приключения пионеров и пролетарские рассказы заняли места любимых некогда народных сказок.