Поделиться
По данным ВОЗ, палочкой Коха инфицирован чуть ли не каждый третий. Это похоже на эпидемию?
Атаджан Эргешов: Практически у каждого россиянина старше 30 лет в организме можно найти микобактерии туберкулеза или ее следы. Но если человек инфицирован, это еще не значит, что он болен. Сильный иммунитет справится с палочкой Коха. Никакой эпидемии. Наоборот, заболеваемость в России снижается: статистика говорит сама за себя. Кризис пришелся на двухтысячный год, когда ситуация была катастрофическая. В тот момент заболеваемость регистрировалась на уровне 90,7 случая на 100 тысяч населения. Потом этот показатель постепенно снижался, и в 2014 году, по предварительным данным, "задержался" на уровне 59,5 на 100 тысяч.
Но не стоит расслабляться. В мире туберкулезом болеют около 9 млн человек, а умирают от него около 1,5 млн. Россия по-прежнему входит в ТОП самых обремененных этим недугом стран.
Одно время казалось, что врачи победили чахотку?
Атаджан Эргешов: Да. Но, начиная с 60-х годов, пациентов лечили одними и теми же лекарствами. За полвека возбудитель болезни "адаптировался" ко многим антибиотикам. Сейчас эффективных противотуберкулезных препаратов - около 10-12. Как микобактерия "приспосабливается"? Чаще всего из-за неправильной терапии: нерегулярный прием препаратов или неправильное их сочетание, отрыв от лечения. В результате микобактерии мутируют.
Сегодня каждый пятый впервые выявленный больной имеет устойчивость к основным сильнейшим препаратам. А среди ранее леченных пациентов - таких 40 процентов. Спасать их очень сложно: если "простой" больной находится у нас около полугода, то люди с устойчивой формой туберкулеза - полтора-два. И полное излечение наступает только в 37 процентах случаев - статистика по России. В институте туберкулеза мы применяем по 5-6 антибиотиков последнего поколения в комплексе, но даже это не всегда помогает.
И сколько стоит лечение одного больного?
Атаджан Эргешов: Если это лекарственно-устойчивый туберкулез, то сутки лечения обходятся более чем в 5 тысяч рублей. То есть за два года на одного пациента расходуется более трех миллионов рублей.
Новосибирские ученые работают над созданием новой вакцины, а шведские врачи предлагают использовать для лечения туберкулеза стволовые клетки. Можете назвать самый перспективный метод?
Атаджан Эргешов: Что действительно имеет перспективу - это новые противотуберкулезные препараты, которые обладают сильным бактерицидным действием. Мы постоянно участвуем в их клинических испытаниях. Например, недавно был сертифицирован препарат, который тестировали в течение трех лет. Он дает очень хорошие результаты. В Иркутске также недавно разработали новый антибиотик, эффективность которого изучается. В целом, инфекцию может победить только комплексный подход к лечению - антибактериальные препараты, хорошее питание, предупреждение осложнений.
Какие еще разработки можете отметить?
Атаджан Эргешов: В первую очередь, новые методы диагностики. Если раньше устойчивость возбудителя туберкулеза к антибиотику определяли за 2-3 месяца, то теперь молекулярно-генетический метод позволяет это сделать за несколько часов. А за 2-3 дня можно выявить спектр препаратов, которые на бациллу не подействуют.
Сколько человек в год у вас лечатся?
Атаджан Эргешов: Около 1500 . Кроме того, наш институт курирует 15 регионов, специалисты выезжают туда на консультации, оперируют в клиниках, читают лекции.
Некоторые мамы боятся детских прививок, в том числе от туберкулеза и Манту. Как их успокоить?
Атаджан Эргешов: Противотуберкулезная вакцинация, которую проводят в родильном доме, а потом повторяют в семь лет, защищает ребенка, помогает выработать иммунитет. И даже если он потом заразится, то болезнь перенесет легче. Очень показательный факт: до введения вакцинации дети часто умирали от туберкулезного менингита. А сейчас он практически не встречается. А проба Манту позволяет выявлять инфекцию у ребенка на ранней стадии, поэтому от нее тоже отказываться нельзя. В этом плане родители и врачи должны быть более ответственными.