17-летняя жительница Донбасса в своем дневнике рассказала о войне

Перед вами - отрывки из дневника 17-летней Насти Штанько, которая родилась и выросла в городе Константиновка Донецкой области. У линии фронта она прожила полгода, после чего отцу удалось отправить дочь в Россию, к родственникам. В Москву Настя приехала в декабре прошлого года, сейчас учится в кадетской школе и готовится принять кадетскую присягу.

* * *

Прошлым летом я побывала в Киеве. Год назад я попробовала там самое вкусное в жизни фисташковое мороженое. В кафе под каштанами, рядом играли уличные музыканты. Теперь все иначе. Не узнать ни центра города, ни лиц прохожих.

Правительство начало войну с собственным народом, объявив всех жителей юго-восточной Украины террористами, оппозиционерами, сепаратистами. Мы оказались участниками этой войны, совсем как в книгах и кино. Только реальность страшнее потому, что все, кого видишь и знаешь в этой войне, - родные, близкие, свои, знакомые с детства. Мы привыкаем к ужасным событиям и живем по законам военного времени.

* * *

В Константиновке, где в советские времена были изготовлены кремлевские звезды, вместо общественного транспорта, ломая остатки дорог, теперь ездят БТРы украинской национальной армии. Улыбчивые парни зовут прокатиться - приглашают девчонок в качестве боевых подруг. Конечно же, женятся - сразу, как только война закончится. Только когда она закончится?

Сувенир с Украины - автомат Калашникова - стоит 200 гривен, около 600 рублей. За 3000 рублей можно и из танка пострелять. Предлагают предприимчивые солдаты нацгвардии.

* * *

Когда вечером я возвращалась домой, мне навстречу шла пожилая женщина со свертком в руке. Она предложила мне купить платье. Недорого, за буханку хлеба. Рассказала, что это платье берегла с юности, в нем она, молодая, любила и была любима. Кто бы мог подумать тогда, что ей придется расстаться с ним ради куска хлеба.

* * *

Мы живем в районе железнодорожного вокзала, и каждый день колонны беженцев покидают мой город. Уставшие, грязные, с тревогой в глазах, вынужденные покидать родные места со своим немудреным скарбом (невозможно вместить в сумку всю жизнь). Они уезжают, не зная, вернутся ли. Крупный промышленный город совсем опустел. Разбитые окна, двери, слетевшие с петель.

Люди уезжают, оставляя безликие, бесприютные, осиротевшие дома. В каждом дворе были некогда домашние, а теперь покинутые кошки и собаки, неимоверно красивые, купленные за немалые деньги. Теперь стаями и поодиночке они бродят в поисках еды. Посмотрите когда-нибудь в глаза собаке, у которой еще вчера был хозяин. В наш двор в поисках еды пришла жалкая, беспородная, трехцветная кошка. У нас и своих две. Глядя на нее, отец сказал, что если кошка выживет, значит, и мы победим.

* * *

Урок в нашей школе прерывает грохот проезжающей мимо военной техники. Мы видели подобное сотни раз - танки и БТРы не вызывают удивления, но не заметить их нельзя. Учительница сбивается с монотонного украинского и от волнения переходит на родной русский язык. Затем исправляется - говорить на русском в школе не разрешено. Преподавание всех предметов ведется на украинском, даже русская литература, которую мы изучаем как часть зарубежной.

Случайно на перемене я услышала рассказ девочки из младших классов. В их дом вечером вломились борцы с терроризмом, искали спиртное. Отец что-то грубо сказал. В ответ они разбили о батарею бутылку от шампанского и на глазах у девочки осколком стекла убили котенка. Она рассказывала нам об этом, вытирая слезы.

Каждый из нас хочет получить достойный аттестат, а потому пропускать уроки нельзя. В государственных школах, в отличие от частных, не топят - в стране нет средств, чтобы начать отопительный сезон. Мы стали на большой перемене бегать вокруг школы с криками и песнями. Наш флешмоб поддержали младшие школьники, а потом и учителя. Это помогает согреваться и позволяет надеяться, что мы можем преодолеть любые трудности.

* * *

Мы с ребятами сорвали украинский флаг со здания городского совета для того, чтобы повесить на его месте флаг Новороссии. За это нас задержали военные. На трое суток. Все это время нас не кормили. Воду, правда, давали. Мальчиков заставляли минировать поля. Чудом повезло - все остались живы. Их целью было сломить нас, а я, понимая, что мы - граждане одной страны и что национальные гвардейцы - такие же мальчики, как и те, что сидели голодные, но не сломленные, возле меня, желала им доброго утра на украинском языке. Потому что я живу в многонациональном мире, который гораздо шире, чем понимание тех, кто расстреливает мирное население Донбасса.

* * *

Мама с моей младшей сестрой последние несколько лет живут в Донецке, это ДНР. А тетя - в Степановке Константиновского района Донецкой области - на территории Украины. Там обменивали военнопленных, в поселке, откуда установки "Град" били по Донецку, по моим близким. И моя маленькая сестра с мамой вынуждены были спускаться в подвал.

* * *

Я помню всех, с кем училась. Сашу, всегда бывшего душой компании, Дениса, который писал стихи, Данилу, выручавшего на контрольных, Пашку, Лешу. Я всех вас помню. Из моей памяти вы уже ушли на войну. А ваши мамы все еще гладят ваши рубашки, они верят и ждут.

* * *

Как воспитанница кадетской школы N 1700 им. Героев Севастополя я буду принимать присягу кадета:

"Я, Штанько Анастасия, торжественно присягаю на верность традициям и заветам кадетского братства. Клянусь свято соблюдать Устав школы и кодекс чести кадета, вносить посильный вклад в развитие кадетского движения, строго выполнять требования командиров и учителей. Клянусь с достоинством и честью нести звание кадета, стать надежным защитником Отечества".

Я верю в то, что мое будущее в Российской Федерации.