Поделиться
Несмотря на то, что в ночь открытия фестиваля температура приближалась к минус 10, звезды все равно долго позировали в декольте на красной дорожке "Berlinale Palast". Хотя их туалеты можно назвать скорее строгими, чем вычурными. Одри Тату - член жюри - была в черном строгом платье "в пол", Жюльет Бинош - звезда фильма открытия - в не менее строгом белом.
Дизайнеры фестиваля "одели" его в красные цвета. Подсветка деревьев, фигурки медведей - почти алые, и даже скамейки на улице светятся в тон фестивальной дорожке. "Горячительного" добавили и первые фильмы. Средних среди них пока нет. Все вызывают эмоции: либо со знаком плюс, либо - минус. Картину открытия "Никому не нужна ночь" местная пресса раскритиковала, назвав скучной. Ей вторили и критики из других стран.
Фильм "Королева пустыни" Вернера Херцога - один из первых пресс-показов фестиваля, одна из первых первых пресс-конференций и одна из первых премьер конкурсной программы - очень удивил первых же зрителей. Сам Херцог на встрече с журналистами назвал фильм нетипичным и необычным для себя. И это действительно так. Работа немецкого режиссера-ветерана, более признанного как документалиста, насыщена голливудскими звездами и представляет в Берлине американский кинематограф. Фильм для нашего зрителя можно было бы охарактеризовать и как "Тегеран 15" (по аналогии с советским фильмом "Тегеран 43"), имея в виду нынешний год и то, что часть действия происходит в 1915 году.
Звезды Голливуда в мелодраме, основанной на реальных исторических событиях (картина рассказывает об английской писательнице и разведчице, исследовательнице Востока Гертруде Белл, в ней также присутствуют Лоуренс Аравийский, Черчилль и другие реальные персонажи), выглядят "вставными зубами". Первое же появление Роберта Паттинсона в роли Лоуренса Аравийского вызывает в зале смех: в образе вампира актер выглядит убедительнее, чем в бедуинском облачении. Николь Кидман, которая плавно перешла из категории актрис естественных в категорию актрис "сделанных", в первой части картины доверия практически не вызывает. Ее роман с третьим секретарем британского посольства в Тегеране - его играет Джеймс Франко - больше похож на отношения матери и сына. Между тем, Гертруда Белл в то время была молодой девушкой. На самом деле в этой роли у Херцога должна была сниматься Наоми Уотс, а одним из ее партнеров намеревались сделать Джуда Лоу. В любом случае - это смотрелось бы органичнее.
Общаясь с журналистами, и Вернер Херцог, и Джеймс Франко, и Николь Кидман, которые украсили собой открытие "Берлинале", пытались уверить всех, что "химия" между актерами и их героями и вправду существовала, чему способствовали прекрасные пейзажи, снятые в Марокко. Но верилось им с трудом. А вот сами пейзажи действительно способны вызвать у зрителя бурную "химическую" реакцию, потому что, как только из кадра выходят голливудские актеры, в фильме начинается настоящий Вернер Херцог - тот, которого мы знаем. Быт бедуинов, восточный базар, краски пустыни - все это снято с подлинным мастерством.
Вторая часть картины, где Николь Кидман играет уже, собственно, героиню почти своего возраста, смотрится гораздо интереснее. Здесь уже и история, и политика - и, как только речь идет об этой стороне деятельности Гертруды Белл, становится любопытно. Но увы - временами создателей картины заносит в краеведение - и тогда кажется, что Николь Кидман снимается в продолжении фильма "Австралия" - только в странах Ближнего Востока. А "мелодраматические" моменты ленты сильно напоминают продолжение фильмов про Анжелику. Только вместо "Анжелика и султан" - "Гертруда Белл и шейх".
Чтобы точнее определить кино, достаточно одной картинки. Вот перед зрителем блестяще снятая Вернером Херцогом пустыня. И вдруг в кадре появляется гламурный караван - то едет Гертруда Белл со свитой бедуинов. Белые, без единого пятнышка верблюды, светлые одеяния Гертруды (даже пребывание в трехнедельном плену у шейха в "казематах" никак не сказывается ни на нарядах героини, ни на ее прическе). И в финале картины белая верблюдица невыразимо грациозно уносит на себе писательницу и разведчицу в дальние дали. Зрители облегченно вздыхают - картина длится более двух часов, и наверняка многие предпочли бы видеть Николь Кидман, Джеймса Франко и Роберта Паттинсона, можно даже и с верблюдами, лишь в фотосессии на обложке глянцевого журнала. Но никак не в фильме великого киноклассика.
Между тем
Пресс-конференция началась с вопроса корреспондента "РГ" Анны Розэ, адресованного Вернеру Херцогу, о том, как получилось, что он стал снимать кино, столь "щедро" насыщенное голливудскими артистами. И практически в течение всего брифинга мастер отвечал на этот вопрос. Вернер Херцог признался, что "эта история была неожиданна даже для меня самого". И подчеркнул, что заинтересовался не только историей и биографиями реальных людей, но и возможностью рассказать о внутреннем мире сильной женщины, которая идет в своем направлении и ведет за собой других. Мэтр отметил, что его вдохновила и перспектива запечатлеть непревзойденные по красоте восточные пейзажи. Учитывая прежние "страноведческие" работы Херцога, можно понять, что для него это серьезные аргументы.
"Большим событием" назвал появление на "Берлинале" картины режиссера из Ирана Джафара Панахи директор кинофестиваля Дитер Косслик. По его мнению, иранские фильмы все время "так или иначе, почему-то снимаются в машинах".
Название представленной в конкурсе фестиваля ленты Панахи "Такси" говорит само за себя. Режиссер рассказывает о жизни в Тегеране, о своих друзьях, политических проблемах и искусстве снимать кино в кремовом салоне недорогого автомобиля. Такого дешевого, что даже племянница режиссера-актера, играющего самого себя, удивляется, что он забирает ее из школы на скромной машине.
Режиссер и "по совместительству" таксист весь фильм говорит по айфону, не берет у пассажиров плату за проезд и щедро сорит деньгами. Однако редкий зритель не знает о том, что речь идет об опальном критике иранского режима, который не приехал на премьеру своего фильма в Берлин из-за запрета выезжать за рубеж. Режиссеру, осужденному на шесть лет тюремного заключения (приговор еще не приведен в исполнение, так как Панахи оспаривает его во второй инстанции), также официально запрещено давать интервью и работать по специальности - то есть, снимать фильмы. Видимо, поэтому в картине все обставлено как нельзя более просто. Одна простая камера, которую режиссер то и дело поворачивает, меняя ракурс, укреплена перед передним сиденьем. В качестве актеров - друзья и помощники режиссера.
Панахи снимает фильм о самом себе, помещая фиктивный материал в рамки реальности и тем самым делая реальность ближе и понятнее зрителю. Фильм состоит из коротких новелл - прием, известный по фильму Джима Джармуша "Ночь на земле" и не только. Таксист беседует со своими пассажирами, давая им возможность высказаться. Зритель видит серые пыльные улицы Тегерана, салон автомобиля и много крупных планов добродушно улыбающегося режиссера. Диалог двух первых пассажиров - учительницы и мужчины неопределенной профессии - настраивает на серьезную волну: речь идет о смертной казни за мелкие преступления, которая практикуется в Иране. Спор пассажиров остается неразрешенным, и далее сюжет ведет зрителя от одной зарисовки к другой. В середине фильма режиссер переходит к рефлексии о кино, роли художника и трудностях ремесла в Иране.
Панахи касается темы запрета на просмотр западных фильмов, которые поставлены в ряд нелегальных, однако не углубляется в тему, наметив ее крупным мазком. Почти треть фильма он проводит в компании своей племянницы, посещающей школу кинематографа. Она зачитывает набор предписаний и запретов, которые детям преподносит учительница. Панахи оставляет все реляции девочки без комментариев. Когда режиссер подбрасывает встреченную тоже "случайно" знакомую-адвоката, почему-то с букетом алых роз в руках, звучит тема нелепых наказаний женщинам, осмелившимся пойти на волейбольный матч. Однако и адвокат быстро покидает автора фильма, вновь оставляя ощущение недосказанности.
Хотя фильм "Такси" трогает простотой, а описание незнакомых реалий завораживает, после него остаются вопросы без ответов, недодуманные до конца мысли, обрывки линий повествования, которые не будут продолжены, а также лицо и голос маленькой девочки, неумело снимающей все подряд своей детской камерой. Жаль. Хотелось бы надеяться, что в следующий раз, когда Панахи разрешат по-настоящему снимать кино, фильм получится цельным и достойным имени большого режиссера.
Картине британского режиссера Эндрю Хэя "45 лет" зрительный зал аплодировал так же бурно, как и картине Джафара Панахи. Однако если иранский режиссер заслужил аплодисменты за свое мужество и несгибаемость, британец покорил зрителей выдержанным и цельным рассказом о непредвиденном печальном повороте в долгой семейной жизни, который происходит в канун важного семейного юбилея.
Перед 45-й годовщиной своей свадьбы главная героиня Кэйт (великолепная Шарлотта Рэмплинг) вынуждена снова вспомнить о призраке былой жизни - первой любви своего мужа Джеффри, которая, видимо, так и осталась в его сердце. После неожиданной находки в швейцарских Альпах трупа первой подруги Джеффри выясняется, что она погибла беременной. Муж тут же собирается в Швейцарию, а Кэйт понимает, какую роль судьба отвела ей - быть "вторым номером", не любимой женой, а "вынужденной необходимостью". В то время как Джеффри пытается сгладить ситуацию, Кэйт все больше и больше погружается в свое страдание, с ужасом оглядываясь на годы прожитой жизни и постепенно отдаляясь от семьи.
На пресс-конференции Эндрю Хэй признался, что снял фильм о "тех вещах, которые не могут быть определены" в нашей жизни, и о том, что иногда "самые сокровенные тайны всплывают на поверхность и могут все кардинально перевернуть". Показав неизбывность страдания главной героини, он "оставил конец неясным", намекнув на то, что, как это часто бывает в жизни, "героиня сама должна принять решение". В фильме "45 лет" режиссеру удалось скупыми, казалось бы, средствами выразить необыкновенную драматическую напряженность. Несомненно, в этом ему помогла прекрасная игра актеров, иногда, как призналась журналистам Шарлотта Рэмплинг, успешно импровизировавших на съемочной площадке.