Поделиться
Председатель совета фонда Ирина Дрозденко в гостях у петербургской редакции "РГ" рассказала, какие вопросы планируется решать с помощью нового государственного учреждения.
Ирина Григорьевна, как получилось, что основной сферой вашей деятельности стала благотворительность?
Ирина Дрозденко: После назначения мужа жизнь семьи изменилась, я поняла, что нужен новый формат приложения сил и способностей, стала искать варианты занятости, которые соответствовали моему характеру и личным качествам.
Я из тех людей, кто любит наводить порядок, - "кризисный управляющий", как зовет меня супруг. В Ленинградской области большой сегмент проблем связан с поддержкой людей с инвалидностью, прежде всего ментальной. А решающим стало знакомство с семьями, где есть такие инвалиды, и энтузиастами, которые им помогают. Мир людей, объединенных желанием изменить ситуацию, мне показался таким сильным, большим и светлым - лучшим, чем на тот момент мир моего окружения.
Чем вы руководствуетесь в деятельности фонда прежде всего?
Ирина Дрозденко: Основной критерий - это то, что мы делаем для собственных детей, подготавливая их к самостоятельной жизни, давая хорошее воспитание и образование, которые позволят достойно жить, когда нас не станет.
В отношении людей с инвалидностью устоялась совершенно другая модель - санаторно-медицинская. Мы привыкли к тому, что это обслуживаемая и дотируемая категория. Что в целом породило "иждивенческую позицию", которую государство и общество поддерживают, не рассматривая формы включенности инвалидов в активную трудовую деятельность.
Для вас предпочтительнее адресная помощь нуждающимся или все же создание некой общей комфортной среды для людей с ограниченными возможностями?
Ирина Дрозденко: Мы, женщины, зачастую прозорливее мужчин.
Уже с рождением ребенка задумываемся на дальнюю перспективу, прикидываем, кем он станет. Очевидно, что общество недооценивает риски растущей инвалидизации, с которыми столкнулось уже сегодня. Растет количество детских патологий, "молодеют" тяжелые заболевания, и если не подготовить надежный плацдарм, то мы станем заложниками обстоятельств.
Сегодняшняя социальная политика не решает всех существующих проблем, что может повлечь за собой продление пенсионного возраста (как во Франции) и рост социальных налогов для наших детей. Недостаточно только стимулировать рождаемость, способствовать появлению будущих налогоплательщиков, способных содержать старшее поколение. Важно, чтобы рождались здоровые дети, а это уже медицина, перетекающая в экономику.
Что, по-вашему, можно сделать для исправления ситуации уже сейчас?
Ирина Дрозденко: Нужно пересмотреть механизм межведомственного взаимодействия бюджетных учреждений в программах поддержки инвалидов и выпускников детских домов. Неподготовленный к реальной жизни в обществе молодой инвалид-сирота получает отдельную квартиру в соответствии с госпрограммой, но не умеет обращаться с документами. Внезапно находятся "родители", не появлявшиеся с рождения, или опекуны, которые "прибирают" это жилье. Деньги налогоплательщиков уходят в песок.
Программа предоставления квартир сиротам есть и у "Единой России". Почему бы не объединить усилия, выделяя новое жилье с привязкой к конкретному микрорайону, где есть возможности для гарантированного трудоустройства группы инвалидов? Более того, работникам социальных служб и волонтерам общественных организаций было бы проще (а значит, качественнее) навещать компактно проживающих подопечных, чем мотаться по всему району. И не нужно, как в Европе, строить отдельные "социальные дома" и набивать их беспомощными людьми. Пускай на каждые три обычных жильца будет один молодой инвалид. Как минимум один из трех соседей ему поможет.
Какие задачи вы предлагаете решать с помощью мультицентра?
Ирина Дрозденко: Одна из самых главных задач - профессиональное обучение инвалидов, которое позволит решить вопрос трудоустройства, качественной подготовки работника с учетом оснащения его необходимыми техническими средствами реабилитации (ТСР). Чтобы быть конкурентным, инвалиду нужно качественное оборудование, компенсирующее его недостатки здоровья: протезы и ортезы, коляски и слуховые аппараты, другие "гаджеты". Существует огромное количество приспособлений, которые могут упростить жизнь, сделав ее более комфортной. Для этого на площади в 1,5 тысячи квадратных метров мы организуем масштабную экспозицию: демонстрируя оборудованные рабочие места (пока шесть профмодулей), универсальное жилое пространство.
Сегодня время повышать компетенции сотрудников структур, отвечающих за предоставление услуг инвалидам, поскольку в общей массе качество знаний не соответствует сегодняшним требованиям к доступной среде. В наш фонд часто обращаются родители детей -инвалидов с просьбами оборудовать подъезды поручнями и пандусами, присылая фотографии безграмотного подхода к проблеме безбарьерной среды, надеясь на более человечное отношение... Приходится давать "волшебный пендаль" или переделывать самим.
Вас не смущает такое "использование служебного положения"?
Ирина Дрозденко: Дай бог, чтобы все так его использовали. Работая на волонтерской основе, я не позволяю себе отдыхать даже в выходные. Просто живу этим, потому что мне это важно и интересно. Настолько востребованной еще никогда себя не чувствовала. Каждый день работы фонда реально меняет чью-то жизнь к лучшему. И пусть многими из благотворителей руководит не только милосердие, но и другие мотивы... Важно, что процесс идет, и нуждающиеся получают реальную помощь.
Как ведется диалог: вы предпочитаете давать деньги или оказывать услуги, находить и сводить партнеров?
Ирина Дрозденко: У нас есть разные формы работы с людьми, которые обращаются в фонд. Первая из них - содействие, когда мы хлопочем, пишем письма, обращаемся во все инстанции. Для ребенка-инвалида мы вправе требовать, вежливо, но настойчиво. Второй вариант - адресная помощь по договору целевого пожертвования. Человек знает, что помог ему конкретный бизнесмен с именем и фамилией. А тот, в свою очередь, знает, на что именно пошли его деньги.
В третьем варианте, когда средства приходится аккумулировать из разных источников, мы предлагаем людям выбрать программу, в которой они хотят участвовать. У нас уже сложился свой пул помощников, но события, которые произошли во внешнеэкономическом пространстве, сказываются и на нас. Просто пример: унитазы "Густавсберг" (для площадки мультицентра) стали намного дороже, но мы не можем от них отказаться, так как только эта фирма делает специальные усиленные конструкции для инвалидов.
У нас есть несколько программ, одна из них так и называется "Целевая адресная помощь" (ЦАП). По ней мы, к примеру, оплачиваем реабилитационные услуги в тех учреждениях Петербурга, где их оказывают наилучшим образом. Такой курс обходится примерно в 100 тысяч рублей, но через полгода ребенок приходит своими ножками. И важно понимать, что если бы мы раскидали эти деньги по 10 тысяч на 10 человек, то результата бы не было.
В каждом случае предстоит учитывать множество деталей, во все вникать, становиться компетентнее. Ничего нет приятнее, когда полностью владеешь вопросом и чувствуешь себя профессионалом. Это другое ощущение самого себя.
Есть ли у фонда взаимодействие с другими регионами?
Ирина Дрозденко: Мы дружим с псковским Центром лечебной педагогики и его руководителем А. М. Царевым, набираемся ума-разума у
В. Н. Асикритова (Петергоф). В свое время обращались в Ямало-Ненецкий автономный округ, переписывались с комитетом по соцзащите. Это личные связи, но для фонда я не стесняюсь ими пользоваться и пристаю ко всем "умным социальщикам", где только их встречаю.
В ЯНАО внесли важные поправки в региональную программу как меру профилактики социального сиротства. Просчитали стоимость содержания ребенка-инвалида в государственном учреждении. Чтобы понимать масштаб проблемы, могу сказать, что в 2011 году (более свежих данных нет) в Ленинградской области это стоило 44 тысячи рублей в месяц, в Петербурге - почти в два раза больше. За годы жизни - гигантские суммы. Поэтому в ЯНАО мамам тяжелых детей-инвалидов стали выплачивать оклад няни-сиделки (около 12 тысяч рублей), давая возможность работать по уходу за своим ребенком.
В Ленобласти я уже дважды выходила с такой инициативой, но меня пока не услышали.
Возвращаясь к мультицентру: какого результата будут достигать его выпускники?
Ирина Дрозденко: Мультицентр - это вершина наших стремлений. Мы хотели, чтобы это было учреждение фонда, но потом поняли, что содержать такую структуру, ее штат - это неподъемная ноша. Более того, это нечестно по отношению к потенциальным благотворителям: просить у бизнеса деньги на покрытие обязанностей государства. Поэтому мы создали государственное автономное учреждение дополнительного профессионального образования, где ребят будут готовить к адресному трудоустройству, одновременно социализируя, то есть обучая тем вещам, которых раньше для них не существовало. Если ребенок раньше никогда метро не видел или не ездил в общественном транспорте, то ему необходимо объяснить, как куда добраться, где получать пенсию, как заполнять документы. Продумать, пройти ногами всю эту цепочку кто-то должен на первых порах вместе с ним, для этого нужен социальный педагог. А чтобы он не куролесил на рабочем месте, у него должен быть наставник на производстве.
Но ведь закон сейчас не предусматривает такой формы поддержки?
Ирина Дрозденко: Только на альтруизме это держаться не может, поэтому параллельно мы обращаемся в министерство труда РФ - через региональные органы власти.
На оборудование рабочего места для инвалида работодатель в Ленинградской области может получить компенсацию до 300 тысяч рублей. Мы предлагаем предусмотреть оплату труда наставника на производстве (10-12 тысяч в месяц на полгода) для ментального инвалида, которому не требуется специальное оборудование. За небольшие средства работник пройдет адаптационный период без производственных травм и конфликтов. А значит, с большей долей вероятности останется работать.
Если это предложение не найдет поддержки в госструктурах, фонду придется придумывать, как стимулировать наставников. Если же результат не будет достигнут, то получится, что деньги на обучение потрачены без гарантии долгосрочного трудоустройства. Это не про меня. Затрачивая массу душевных, интеллектуальных и физических усилий, мы должны сделать свой проект максимально успешным. Тем более что дальше мы хотим транслировать наш опыт на весь Северо-Запад.
Масштаб задач огромен, и силами фонда или нескольких НКО не справиться. Поэтому я соглашаюсь стать членом или представителем влиятельных организаций, куда меня приглашают. Это время и силы, но это и еще один ресурс, еще одна возможность открыть дверь, которая была закрыта.
Каковы перспективы подобной благотворительности у нас в России?
Ирина Дрозденко: Я считаю, что, если мы осознаем необходимость, если в нас заговорит чувство самосохранения, это самая лучшая гарантия перспективы. Пройдет время, и мы можем не справиться с таким количеством социальных и экономических обязательств.
Если из 100 инвалидов мы научим рабочей специальности 10 и они займут свое рабочее место в нашем регионе вместо мигрантов, то это уже государственный подход к поддержке своего производителя. Помочь людям реализовать свое право на труд, улучшить качество жизни, изменив их статус потребителя на производителя, - задача, посильная для социально ориентированных общественных организаций. И я приглашаю таковых к активному сотрудничеству.