Поделиться
Высота 102,0 - главная достопримечательность Волгограда. В 43-м здесь был огромный холм из песка, обломков кирпича и железа. Первая трава на Мамаевом кургане появилась только в 45-м. Сегодня же на Мамаев курган пришли волгоградцы, ветераны и молодежь, официальные делегации из разных регионов России, в том числе Крыма, а также из Италии, Чехии и Австрии. Они возложили цветы у Стены Памяти и жестко выступили против фальсификации истории.
- Сейчас наши ветераны проявляют твердую гражданскую позицию, призывая руководство европейских стран к недопущению повторения ужасов фашизма, мы их всецело поддерживаем,- сказал губернатор Волгоградской области, Герой России Андрей Бочаров.
В музее-панораме "Сталинградская битва" министр культуры РФ Владимир Мединский открыл сегодня мультимедийную выставку. Новейшие технологии, анимированные объемные инсталляции, звуковое сопровождение позволяют почувствовать себя участником тех событий. Создатели выставки надеются, что современные технологии привлекут в музей молодежь, которая должна знать свою историю.
Из воспоминаний Александры Николаевны Кузнецовой, участницы Сталинградской битвы:
- В июне 41-го я была в Волгограде на курсах усовершенствования. Про войну узнали утром. Все встрепенулось сразу, засуетилось, а мы накрылись простынями с головой, - прижимает к груди скрещенные руки, - и смотрим в окошечко. 30 марта 1942 года на открытых машинах нас привезли на сборный пункт. Везли рано утром, потому что днем кругом грязь, лужи - не проедешь, а по ночам подмораживало. Собрались мы в райкоме партии, дали нам расчесочку, зубную пасту, мыло.
По специальностям распределяли уже в армии. Александра Кузнецова была связисткой, служила вместе с разведчиками, которые наблюдали за самолетами.
- Тревога в городе чувствовалась, когда враг был еще на Дону, - рассказывает Александра Николаевна. - Сталинград был весь какой-то серый. Суета была страшная. Отправляли и отправляли эшелоны. Люди закупали то соль, то мыло, бегали по магазинам. Первая сильная бомбежка была 17 июля, а потом 23-го. За два-три дня от города одни коробки остались. Все горело.
Я в первый день обороны была в южном районе города. Мы стояли недалеко от моста. Немцы так рвались сюда: самолеты сбрасывают бомбы, люди окружают Сталинград со всех сторон. Наше подразделение сначала охраняло элеватор, а потом мы ушли на хлебозавод имени Куйбышева. Там был лес, сложенный штабелями, и узкие дорожки, по которым можно ходить. Немец очень метко бросал зажигалки. Лес загорелся, выйти невозможно. Мы задыхались в землянке. Надо было выбраться. Мы брали матрасы, - и где-то перебежками, где-то - ползком пробрались к воротам. До ворот было всего-то метров пятьдесят, но нужно было бежать очень быстро, чтобы не загореться. К своим пришли все черные от сажи и копоти, нас даже не признали сразу.
На линию выходили всегда ночью, в любую погоду. Связь все время рвалась, а связь считали нервом армии. Должна быть слаженность, например, чтобы наши пушки все в один миг стреляли. При мне был телефонный аппарат, каска, шинель, автомат, гранаты "лимонки" на поясе для всякого случая, катушка с кабелем, тоже очень тяжелая. Здесь местность открытая, поэтому бегали согнувшись или ползком. У меня был такой опасный случай. Это было в феврале, уже почти перед освобождением. Зима была суровая, доходило до 40-50 градусов. Снега было очень много. По снегу бежишь, он в валенки набивается. А валенки-то не всегда были, чаще сапоги. У меня 38-й размер, а сапоги на три размера больше, но ничего, шлепали потихонечку. Значит, беру я острогубцы, вставляю провод в отверстие посередине, тяну и бегу вдоль провода - не видно же ничего - и так нахожу обрыв. В тот раз я нашла один конец провода, а второй не нашла. Пришлось ползать, искать, а разрыв оказался на расстоянии метров шести, если не больше. Нашла второй конец, и когда концы зачистила от изоляции, чтобы их соединить, взяла руками, а связь по мне пошла. Наши, когда связь пошла, обрадовались. Я вернулась, а они так меня обхватили, и плакали даже, потому что участок опасный был. Вот так все двести дней и ночей выходили на связь. Спали очень мало - так, дремали. А в последние дни, когда уже в ноябре началась артподготовка, только ремень слегка ослабишь и спишь. Как команда "на связь" - встаешь, ремень подтягиваешь - и бегом.
- Молодые были, поэтому переносили страх как-то приглушенно. Сейчас бы я, наверное, больше испугалась. Страха умереть не было, страшно было от того, что на глазах все рушится, крики, стоны. Что война немцами проиграна, ощущалось уже в Сталинграде. Радость была неимоверная. Такая тишина кругом наступила, - задумчиво смотрит в окно Александра Николаевна.