Поделиться
Итак, что ждет российско-японские отношения в 2015 году?
Дмитрий Стрельцов: Безусловно, в этом году наши отношения пережили сложный период. Это связано с общей геополитической ситуацией в мире, а также с различными факторами, которые лежат вне сферы этих отношений. Я имею в виду особые отношения Японии с США и странами Запада. Но должен заметить, что на протяжении всего года, на мой взгляд, не было сделано ничего такого, что было бы непоправимым. Потенциал развития российско-японских отношений не только остался, но в какой-то степени заиграл новыми гранями.
Не могли бы пояснить, что имеете в виду?
Дмитрий Стрельцов: Появились новые моменты, связанные с перспективами развития наших отношений. Во-первых, этому способствует внутриполитическая ситуация как в Японии, так и в России, которая и там, и там достаточно стабильная. Более того, между лидерами наших стран президентом РФ Владимиром Путиным и премьер-министром Японии Синдзо Абэ установились прочные доверительные отношения. Несмотря на определенную конфронтацию, которая возникла из-за ситуации на Украине, а также санкционную политику со стороны Японии, отношения политиков не изменились и достойно перенесли все выпавшие на их долю испытания. Доверительность осталась. Политики сохранили возможность личных контактов. Я говорю о телефонных переговорах между главами государств, а также о нескольких встречах, которые состоялись в Милане и Пекине на саммитах АСЕМ и АТЭС соответственно. Сейчас достигнута договоренность о визите президента Путина в Японию в 2015 году.
Получается, что "личностная дипломатия" задает определенный уровень в наших отношениях?
Дмитрий Стрельцов: Элемент персонификации имеет большое значение для наших стран. И установившаяся тенденция, как я полагаю, в ближайшие годы сохранится. Либерально-Демократическая партия Японии во главе с Абэ только что взяла уверенное большинство на внеочередных выборах в нижнюю палату парламента, а это значит, что она пробудет у власти еще как минимум до 2018 года. Премьер Синдзо Абэ останется в своем кресле как минимум до окончания срока председателя партии, то есть до 2016 года.
Понятно, что хорошие отношения между руководителями стран значат многое, но одного этого все же недостаточно для стимулирования межгосударственных связей?
Дмитрий Стрельцов: Согласен. И здесь я остановлюсь еще на одном моменте. Дело в том, что премьер-министр Синдзо Абэ, выступая в январе прошлого года с программной речью, представил концепцию панорамного взгляда на мировые события. Имеется в виду взгляд на мир, который предполагает широкий подход к мировым событиям. С этой точки зрения, отношения с Россией для Японии имеют большое значение. Ситуация в мире меняется с высокой скоростью. Это особенно ярко проявляется в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), где уже на протяжении нескольких лет усиливается Китай. В этой связи для Токио важно поддерживать сбалансированную дипломатию со всеми странами АТР и с точки зрения безопасности, и с точки зрения экономических интересов, и с точки зрения гуманитарных связей. Россия уже зарекомендовала себя как надежный партнер для Японии в решении многих геополитических проблем. Нужно сказать, что у нас взгляды на основные мировые события в целом совпадают. Конечно, речь здесь не идет об украинском кризисе, это отдельный момент. Но Россия в международных делах выступает с точки зрения грамотных и взвешенных позиций и не занимает чью-либо сторону, и Япония это понимает и ценит.
Что вы можете сказать об экономическом сотрудничестве? Санкции не заморозят его окончательно?
Дмитрий Стрельцов: Потенциал экономического сотрудничества между нашими странами до сих пор не реализован. Энергетическая проблематика несмотря ни на что продолжит звучать в диалоге между Токио и Москвой. Должен заметить, что, по моим наблюдения, в последние несколько месяцев произошли некоторые качественные подвижки в этой области. Насколько мне известно, есть позитивные сдвиги в реализации проекта по строительству газопровода между Сахалином и японскими островами. Это магистральный газопровод, который позволит связать наши страны в долгосрочном плане. Проект, конечно, экономический, но он носит и международно-политический смысл. Практика показывает, что для газового партнерства чрезвычайно важен высокий уровень доверительности в отношениях. Кроме того, есть еще несколько прорывных направлений. Это транзит грузов по Северному морскому пути, посредством которого Япония сможет доставлять товары в Европу.
Затрону еще один вопрос, который чрезвычайно важен для наших отношений. Это заключение мирного договора между Россией и Японией. Боюсь, что сегодняшняя обстановка не располагает к скорому его разрешению?
Дмитрий Стрельцов: Этот процесс очень долгий, сложный и деликатный. И действительно, он требует несколько иной атмосферы, отличной от той, которая царит сегодня.
Насколько я понимаю, здесь многое зависит от Японии?
Дмитрий Стрельцов: Нужны взаимные усилия. Значимость партнера должна быть позиционирована во внешнеполитической линии государства. Нужно, чтобы общественное мнение понимало, почему тот или иной партнер важен для страны. Многое здесь будет зависеть от уровня экспертов, так как именно специалисты являются лидерами общественного мнения. Они задают темы для общения. Я имею в виду и выступления в СМИ, и проведение всевозможных форумов и конференций.
Есть мнение, что государство не всегда слышит голос экспертов и зачастую группы специалистов сегодня оказываются невостребованными?
Дмитрий Стрельцов: Это давняя проблема. В советские годы было несколько иначе. Эксперты привлекались, и они могли давать свое видение руководству страны и профильным ведомствам. Более того, специалистов включали в состав делегаций. Вынужден констатировать, что сегодня отклика со стороны власти у нас, к сожалению, по-прежнему нет. Механизм принятия решений, возможно, стоило бы пересмотреть и чаще привлекать к их выработке экспертов.
В этом году исполнилось 20 лет Ассоциации японоведов России. После развала СССР востоковедение, да и вся отечественная наука, переживала кризисные времена. Они прошли?
Дмитрий Стрельцов: Японистика до сих пор испытывает трудности. Как и в других областях регионоведения, у нас произошел поколенческий разрыв. Люди самых продуктивных возрастов в свое время просто ушли из науки. И это общая тенденция. Сегодня мы пожинаем плоды этого. Сложилась ситуация, когда японисты - это либо уже очень пожилые люди, либо совсем еще молодые. При этом молодежь зачастую, получив диплом кандидата наук, уходит в другие сферы. Это одна проблема. Вторая, повторю, невостребованность экспертной точки зрения со стороны власти. Необходимо, чтобы ситуация изменилась.
Сверху должен идти заказ к экспертному сообществу, конкретный и с целевым финансированием. Должны выделяться деньги на написание материалов. Молодежь пугает невысокий заработок среди научного сообщества. Они смотрят на старших товарищей, которые даже чего-то добившись на своем поприще, не получают больших денег. Из молодых японистов, которых я знал и которые подавали надежды, многие попросту уехали в Японию и живут там. Они работают в японских университетах. Мы, конечно, поддерживаем с ними связь, но нужно сказать, что это уже не российское японоведение. Есть и третий момент.
В общественных науках произошел не совсем правильный перекос в сторону глобалистики, когда люди стали заниматься широким спектром проблем. Этот тренд очень опасен, и это нанесло очередной удар по тем, кто изучает узкие сферы.
И все же есть какой-то позитив в развитии российского японоведения?
Дмитрий Стрельцов: Да, конечно. Японоведение стало развиваться в регионах. Это Новосибирск, Оренбург, Астрахань. Но и там, признаюсь, есть, над чем работать.