Поделиться
- Известно, что обладателями амузгинского оружия были Тамерлан, Александр I и Наполеон. Секреты амузгинской стали, сочетавшей алмазную твердость лезвия с пластичностью гибкого клинка, в разные столетия вызывали интерес чужаков, жаждущих разгадать его тайну, - рассказывает мастер-оружейник Гаджи Курбанкадиев, который живет в городе Каспийске. - Однако сейчас высокогорное село Амузги, где ковали знаменитое оружие, заброшено. Иногда в него забредают туристы поглядеть на башни и крепости, построенные в XVIII-XIX веках, да мальчишки из соседних сел приходят поиграть в прятки. А для меня каждая улочка, каждый камешек здешней крепости - свидетели многовековой истории и тайн предков.
В народе его называют просто Гаджи-амузгинец и считают, что он единственный, кому удалось разгадать древние рецепты своих предков-оружейников. Его изделия есть в коллекциях известных политиков и ценителей оружия в США, Франции, Германии, Чехии и Испании. Надо сказать, Гаджи-амузгинец, хоть и был представителем славного рода оружейников, но о возрождении древнего искусства никогда не помышлял.
- Я родился в Агульском районе, в селении Тпиг, когда мне исполнилось девять лет, родители переехали в Амузги. Потом, в 70-х годах, когда началась кампания переселения горцев на равнину, обосновались в селе Мамедкале, а через два года родители уехали в Среднюю Азию на заработки. Вот там я и вырос в Чуйской долине, недалеко от Бишкека, - рассказывает мастер.
В 1976-м Гаджи вернулся в родной Дагестан. Много лет работал фотографом. Так бы и не вспомнил о заветах предков, если бы не журнал "Вокруг света". В нем он прочитал статью, в которой говорилось об исчезающем амузгинском ремесле. Неужели все это будет забыто и канет в Лету? В тот день жизнь Гаджи-фотографа изменилась. Он подумал, что журнал попал ему в руки неслучайно, и стал кузнецом.
К его решению возродить дело предков многие отнеслись весьма скептически. Даже отец посчитал идею сына невыполнимой. "Сынок, одумайся, - говорил он, - ну какой из тебя оружейник? Ты всю жизнь не поднимал ничего тяжелее своего фотоаппарата, а в сорок лет вдруг решил взять тяжелый молот".
Никто не воспринимал всерьез его эксперименты в кузнице. Четыре года он днем и ночью колдовал над металлом, пока не стал понимать его характер, на глаз не научился определять температуру в печи. Единственный человек, кто поверил, что у Гаджи все получится, была его жена Хадижат.
- Когда идея возродить амузгинское ремесло завладело мною полностью, когда я заболел этим, понимание я нашел только у нее, у своей Хадижат, - признался мастер.
Однажды Гаджи даже было видение. Он сидел у окна в кузне, расстроенный тем, что работа не спорилась.
- Я понимал, что что-то делаю не так. Несколько раз начинал сначала, но безрезультатно. И вдруг то ли уснул, то ли провалился куда-то, но у меня сложилось четкое ощущение того, что я вместе с клинком вхожу в печь, вижу, как надо обработать металл. Проснулся и понял, в чем была моя ошибка, - рассказывает кузнец.
И у него действительно все получилось. Настал день, когда только что сделанный клинок, словно сухую ветку рассек арматуру и остался цел, а когда Гаджи попробовал шаркнуть по лезвию напильником, у того моментально стерлись твердые грани.
- Особой радости я, честное слово, в тот момент не испытал. В конце концов, на 45-м году жизни я научился тому, что в старину любой юноша-амузгинец знал и умел лет в 17, - признается мастер.
Официальное признание пришло к Гаджи в 1988 году, когда он уже был известным в Дагестане мастером. Была произведена экспертная оценка клинков. Специальная комиссия, в состав которой вошли физики, историки, ювелиры, искусствоведы, исследовала его работу в лабораторных условиях три месяца, проводила анализы на молекулярном уровне, сравнивая клинки Гаджи с клинками из музейных коллекций. Исследования подтвердили, что клинки абсолютно идентичны старинным амузгинским работам. О чем ему и выдали соответствующий сертификат.
Мастер Гаджи не берет учеников и отказывается, когда ему предлагают наладить производство амузгинских клинков за рубежом. Как рассказал наш герой, законы рода запрещают ему обучать ремеслу чужаков: древние секреты оружейников разрешено передавать только амузгинцам.
- У меня подрастает младший сын Курбанкади, возможно, он и станет продолжателем родового дела. Но если не будет последователя, одной тайной на свете будет больше, - говорит мастер.