Поделиться
Сама виновата
Информация об этом резонансном деле пока предельно скупа: 22 ноября в частном доме села Мосейцево Ростовского района было обнаружено тело очень исхудавшей 13-летней девочки со следами гематом. Судмедэксперты сделали вывод, что причиной смерти ребенка стала закрытая черепно-мозговая травма.
67-летняя приемная мать ребенка пояснила, что дочка пострадала в результате собственных неосторожных действий: за несколько дней до наступления смерти она якобы упала с печки. Потом дочка чувствовала себя плохо и ничего не ела. "Скорую" к девочке вызвали, когда помочь ей было уже нельзя.
По факту обнаружения тела Ростовский межрайонный следственный отдел СУ СКР возбудил уголовное дело по части 4 статьи 111 УК РФ - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. По подозрению в причинении этого вреда задержали мать девочки, а 28 ноября суд вынес решение об аресте женщины на два месяца - до 23 января 2015 года. Что само по себе говорит о многом: представленные следствием доказательства признаны вескими.
Подробности для прокуратуры
Это уголовное дело отнюдь не первое, в котором фигурирует село Мосейцево и некоторые его обитатели. Около двух лет назад оно "прогремело" в связи с темной историей, вылившейся в уголовное дело о насильственных действиях сексуального характера в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста. Как пояснили в региональном следственном управлении СКР, дело находится в производстве до сих пор.
Факты педофилии всплыли после того, как одна жалостливая супружеская пара из Ярославля встретила на улице и приютила у себя дома молодую женщину-бомжа. Выяснилось, что она сбежала из некоего православного "приюта" в Мосейцеве, но там остались три ее малолетние дочери. Детей, проживших в "приюте" около трех лет (без всякой регистрации), в том числе после побега матери - полтора года, супруги Алексеевы немалыми усилиями тоже забрали в Ярославль.
А потом, постепенно, начали выясняться такие подробности о жизни в "приюте", что Ирина Алексеева побежала в прокуратуру. Например, неожиданные покровители многодетного семейства заметили, что одна девочка лижет другой ноги, и услышали от них, что так якобы было принято среди детей в "приюте". Девочки 6-9 лет рассказали также, что к ним приставали "дяденьки", трогали за половые органы…
После нескольких месяцев расследования глава регионального следственного управления СКР Олег Липатов сообщил журналистам, что подозреваемые в преступлении установлены и объявлены в розыск. Это мужчины, которые подрабатывали в мосейцевском "приюте" на ремонтных работах, в том числе судимые и ездившие по России в поисках заработка. Однако ни один из них пока не найден.
Со своим уставом
Интересно, что официально никакого приюта в Мосейцеве нет. Десяток лет назад там в частном доме поселилась бывшая москвичка 1947 года рождения, якобы очень верующая, живущая по советскому паспорту, но чудесным образом умудрившаяся удочерить шесть девочек-сирот 2001-2002 годов рождения. Погибшая в конце ноября девочка - одна из этих приемных дочерей.
Но это только вершина айсберга. Потому что основное количество "каких-то детей", по словам селян, жило в другом здании - в двухэтажном старинном особнячке, бывшей школе, которое в 2000-х годах выкупило некое частное лицо. Есть основания полагать, что мать погибшей девочки имеет к этому "частному владению" самое непосредственное отношение. Во всяком случае, девочки, увезенные отсюда Алексеевыми, вспоминали ее имя чаще всех остальных.
Что за дети, откуда их привозили, куда увозили, что за машины с московскими номерами регулярно сюда приезжают? Селяне удивлялись, но вопросов не задавали. Наоборот, с умилением вспоминают, что раньше владельцы "приюта" на своей территории периодически устраивали концерты, на которые могли прийти все жители села. Девочки пели, читали молитвы и стихи. Местные жители вздыхали и говорили, что девочки - "одна лучше другой". Но потом концерты прекратились, а обитатели частного владения загородились высоким забором.
Впрочем, эту "ошибку" - называя приютом обычный частный дом - совершали, судя по всему, многие. Например, прихожане московского храма Вознесения Господня, что на улице Б. Никитской. Так, на одной из страниц храмового сайта за 2011 год размещено приглашение посетить детский дом в Мосейцеве. И поездка, как потом узнала корреспондент "РГ", действительно состоялась. По словам одного из ее организаторов, прихожане храма съездили туда 8 января 2011 года, устроили для детей праздник и подарили им подарки. Детей там было человек пятнадцать, все девочки.
Головой об пол
Логично предположить, что серьезно заинтересоваться, что же это за приют, расположенный в частном доме и нигде не зарегистрированный, должны были те, кому это положено по закону: участковый, органы опеки, прокуратура. Однако если и был интерес, то скоро угас - православные атрибутика и уклад жизни в "приюте" смягчили сердца и притупили бдительность. "Вы же знаете, с каким пиететом относятся у нас к православию, - объяснил мне один из собеседников. - А эти люди позиционировали свое учреждение как православное. Никто просто подумать не мог, что там возможно что-то плохое…"
Не поколебала приютского благополучия даже криминальная история, произошедшая здесь в 2008 году, когда некий обездоленный инвалид, которому дали крышу над головой в обмен на помощь по хозяйству, изнасиловал и убил женщину, занимавшуюся уходом за детьми. Это произошло не на территории села, убийцу приговорили к 16 годам, но сам факт присутствия рядом с детьми такой личности вызывает, конечно, большие вопросы. Равно как и тех "помощников", которых с 2013 года разыскивают за педофилию.
Между тем жизнь в семье многодетной матери вряд ли сильно отличалась от быта детей в "приюте". Более того - судя по всему, ничем не отличалась. Вот как вспоминала о тамошних порядках старшая из трех увезенных оттуда девочек:
- Когда мы утром поднимались, делали утреннее правило (то есть читали молитву - прим. автора). Один читает, а все остальные делают поклоны. Наклоняться надо было быстро, кланяться медленно не разрешали. Я не стучала головой об пол, так (называет имя матери шести девочек) берет за шиворот и как тряхнет в пол, потом голова болит… Потом, если нет поста, мы шли на завтрак… В пост и постные дни (среда и пятница - прим. автора) с утра ничего не давали, были только обед и ужин. А в обед и ужин мы ели один хлеб с горчицей и водичку. Маленьким давали утром кашу, а в обед и ужин тоже только хлеб и воду. В остальные дни мы ели кашу, картошку или суп, по праздникам давали творог и сметану. За непослушание били плеточкой.
А ведь об этом ребенок рассказал еще два года назад…
Для расследования обстоятельств гибели девочки-подростка в семье ее приемной матери в следственном управлении СКР по Ярославской области создана специальная следственная группа, в которую вошли сотрудники первого отдела по расследованию особо важных дел регионального СУ СКР, а также ростовские следователи.
Евгений Мухтаров, член совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ, уполномоченный Центра религиоведческих исследований в Ярославской области:
- Очень похоже, что так называемый "мосейцевский приют" - это младостарческая община сектантского типа. "Младостарцами" в православии именуют людей, которые, формально оставаясь чадами церкви, впали в гордыню и проповедуют на деле что-то далекое от церковных канонов. Архиерейский собор РПЦ давно осудил "грех младостарчества", но это явление продолжает существовать. Обычно "младостарец" окружен толпой восторженных почитателей. Самые фанатичные создают для пропаганды его взглядов устойчивые группы вроде благотворительных фондов, приютов, обществ изучения традиций и так далее. Как бы они ни прикрывались православием - это объединения сектантского толка. То есть в них может быть все, что характерно для религиозных сект: жесточайшая дисциплина, полный контроль над душами и кошельками верующих, изолированность от внешнего мира, разные формы насилия - в том числе и над детьми. Известно, что у руководительницы "приюта" есть духовный наставник, живущий в Переславском районе. Как раз с его "благословения" и открылось это странное заведение, о чем в Ярославской митрополии даже не подозревали.