Польша готовится к 70-летней годовщине антифашистского восстания

Командование Армии Крайовой надеялось освободить столицу до прихода Красной армии, чтобы перехватить политическую инициативу, поэтому восстание было начато без согласования с советскими войсками, с боями прорвавшимися на территорию Польши. Сегодня сами поляки говорят, что восстание было направлено физически - против нацистской Германии, политически - против Советского Союза, морально - против западных держав, в решающий момент оставивших Польшу без помощи. Решение о начале восстания в этой стране до сих пор оценивают по-разному: одни называют его вынужденной необходимостью, другие - ошибкой и даже преступлением. Но подвиг восставших варшавян в Польше не только не забыли, но и возвели в степень национальной легенды.

В солнечный летний вечер первого августа в Варшаве, как обычно, гуляют семьями, встречаются в кафе, ведут деловые переговоры в офисах. Но в пять часов вечера жизнь в столице на несколько минут замирает. По улицам проносится вой сирены, и в одно мгновение останавливаются люди и машины, встают посетители в кафе, замолкают дети. Так варшавяне вспоминают своих родителей, дедов и прадедов, которые пошли в бой с гитлеровскими оккупантами и заплатили за это своими жизнями и своим городом.

На гранитной стене с пробоинами от пуль высечены адреса убитых жителей Воли - одного из районов Варшавы. Фото:Ариадна Рокоссовская

Туристы, присевшие отдохнуть в уличных ресторанчиках Старого города, могут и не догадываться, что большая часть средневековых зданий вокруг них построена во второй половине XX века. Здесь царит дух настоящей "старувки", разрушенной гитлеровцами в 1944 году практически до основания. Если приглядеться внимательнее, тут и там на стенах можно увидеть графические символы Варшавского восстания: буквы PW - "Польша сражающаяся", а в стене собора Святого Яна навсегда осталась гусеница самоходной мины "Голиаф". Старый город был восстановлен по ведутам Бернардо Беллото XVIII века, предвоенным чертежам студентов архитектуры, там, где это было возможно, использовались кирпичи из оригинальных зданий, а щебень из руин многократно просеивали, чтобы найти уцелевшие декоративные элементы или хотя бы их осколки. Это была удивительная, кропотливая и самоотверженная работа, благодаря которой Варшавский Старый город включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО "как исключительный пример почти полного восстановления исторического периода между XIII-XX веками".

Мы - следующие

Музей Варшавского восстания в столице Польши был создан лишь в 2004 году. Он стал примером того, как современные технологии и творческий подход могут приблизить историю для любой категории посетителей. Один из основателей этого музея и его директор Ян Олдаковский поясняет корреспонденту "РГ": "Все участники Варшавского восстания просили нас сделать музей, который мог бы заинтересовать молодежь. Они говорили: "Мы знаем эту историю, так что привлекайте молодых". Но, с другой стороны, мы осознавали, что не можем сделать что-то совершенно молодежное, ведь это могло бы задеть чувства ветеранов. Так что нашей задачей было сделать нечто современное, но так, чтобы и они - старшее поколение - чувствовали себя здесь как дома. Отсюда эта достаточно легкая форма при глубоком содержании".

А сами ветераны любят заглядывать в музей?

Ян Олдаковский: Да, они приходят с удовольствием, ведь здесь они чувствуют себя героями. А уж если они приходят в мундирах с планками, их окружают посетители, девушки просят сфотографироваться с ними на память.

Как 9 мая в Москве в Парке Победы?

Олдаковский: Да-да, именно так!

А знаете, многие поляки говорили мне, что после визита в этот музей у них оставалось странное впечатление: будто не было капитуляции 2-го октября, будто варшавяне победили в этом восстании. Может быть вы подсознательно хотели показать некую моральную победу?

Олдаковский: Знаете, это немного странно, ведь в музее показаны все этапы восстания. Сначала мы видим улыбающихся повстанцев, затем последовавшие трагические события, и в конце - могилы этих повстанцев, город в руинах. Так что говорить о том, что в музее показана победа, было бы не совсем правильно. Хотя, конечно, моральная победа была, ведь Варшавское восстание - это черно-белая битва, как "Властелин колец" у Толкиена. Тут есть четкое разделение на хороших и плохих, и наши были на стороне хороших. К тому же повстанцы всегда говорили, что сражались за свою свободу, и сознание, что они хотя бы временно, хотя бы в бою свободны, было для них очень важным. Конечно, сейчас - с перспективы времени - можно рассуждать: не следовало ли подумать о последствиях? Но на тот момент они были сыты по горло этой страшной оккупацией, которая длилась пять лет, этим ежедневным холокостом, арестами людей, расстрелами на улицах. Ведь если бойцы подполья убивали одного немца, за это расстреливали двести поляков. Прямо на улице - для устрашения. А чтобы варшавяне перед смертью не кричали "Нех жие Польска!" или "Гитлер капут!", им заливали рты гипсом. То есть это был город, который подвергался тотальному порабощению.

И во время восстания они хотя бы на какое-то время почувствовали себя свободными?

Олдаковский: Да. Один повстанец из Белостока вспоминал, что там поляк при виде немца должен был кланяться и сходить с дороги. А если он этого не делал и был за это только побит, то считалось, что ему просто повезло. Когда я спросил его о восстании, он сказал, что это было время, "когда я не должен был кланяться немцам". То есть оккупация была не только террором и физическим уничтожением, но и ежедневным, ежечасным унижением. Гитлер ненавидел славян, и, по его убеждению, они подлежали уничтожению. А мы были первыми славянами на его пути. Вспомним, что и холокост начинался незаметно. Первым распоряжением относительно евреев в Варшаве был приказ, изданный в сентябре 1939 года, когда немцы только вошли в город. Этот документ лишал евреев права сидеть на скамейках в городских парках. Вроде бы ничего трагического, правда? Но уже это говорило о том, что евреи будут ограничены в правах. За этим последовали новые запреты, потом их согнали в гетто, а в конце - вывезли и уничтожили. После пяти лет оккупации была огромная ненависть ко всей этой системе, которая насаждалась здесь насильственным образом. Уже не говоря о том, что уничтожение евреев происходило на глазах у поляков. И каждый понимал: мы - следующие. Они не знали того, что сегодня известно нам: на новость о начале Варшавского восстания Адольф Гитлер отдал устный приказ Гиммлеру уничтожить город и убить всех жителей, то есть вынес смертный приговор девятистам тысячам варшавян. После войны советские документалисты с самолета сняли то, что осталось от Варшавы. Эти кадры вы можете увидеть в нашем музее. Там - среди руин - выделяется огромная, совершенно пустая площадь. Это варшавское гетто, которое гитлеровцы не только разрушили, но и полностью сравняли с землей. То же самое ожидало весь наш город. Ненависть Гитлера к полякам была так велика, что он назвал уничтожение народа, который встал на его пути на Восток, подарком будущим поколениям немцев. То есть здесь должен был произойти крупнейший акт геноцида нееврейского населения. Пятого августа - на пятый день восстания - немецкие войска и полиция вошли в Варшаву с Запада и начали уничтожать по десять тысяч человек в день. Входили в один из кварталов, выгоняли из квартир всех жителей, включая женщин, детей и стариков, и убивали их. И так дом за домом. Всех убитых сразу сжигали, чтобы уничтожить следы этого преступления. Разбирали заборы и хозяйственные постройки, давали людям доски, чтобы расстрелянные падали на этот кусок дерева и лучше горели. До сегодняшнего дня мы не можем найти имен многих из этих убитых, ведь, в отличие от концлагерей, где каждая жертва имела свой номер, здесь от людей не оставалось никаких следов. Правда, повстанцы наносили немцам довольно ощутимый урон, и через несколько дней немецкие командующие поняли, что невозможно одновременно подавлять восстание и истреблять людей в таких количествах. Тогда Гиммлер дал согласие, чтобы сначала они подавили восстание, а уж потом уничтожили варшавян. Но план провалился - люди начали уходить из Варшавы.

Что осталось от города к моменту капитуляции?

Олдаковский: Считается, что всего за время восстания погибло около 180 тысяч человек, из них около 150 тысяч - гражданское население. От Варшавы осталось около 30 процентов зданий.

Музей Варшавского восстания ведет работу по созданию Архива устной истории. Что это такое и какова конечная цель?

Олдаковский: Это рассказы всех ныне живущих участников восстания - их ответы на вопросы из специального списка. Мы создаем видеоархив довольно хорошего качества, и при этом каждое интервью, а их около трех тысяч, расшифровываем, чтобы можно было не только посмотреть, но и прочитать его в Интернете. Когда мы начинали создавать музей, оставалось около четырех тысяч участников восстания. И нашей целью было - сохранить их память для следующих поколений. Мы очень гордимся этой работой. Сегодня, когда многих из них уже нет, есть их истории, которые, возможно, вторичны по отношению к историческим книгам, но там есть какие-то мелкие детали, эмоции, которые бесценны. Они рассказывают обо всем - от хода восстания до контактов с немцами и встреч с представителями других национальностей, принимавшими участие в восстании. Мы старались, чтобы это интервью длилось не дольше двух часов, чтобы потом его можно было сравнить с рассказами других участников. Был один необычный вопрос, на который мы возлагали большие надежды: "Есть ли какая-то история о Варшавском восстании, которую вы никогда и никому не рассказывали?"

В центре города на каждом шагу можно встретить памятную доску с описанием местных боев в августе 1944 г. Фото:Ариадна Рокоссовская

И они рассказывали что-то необычное?

Олдаковский: Нет! Ведь если до сих пор никому не рассказали, то и сейчас не хотят рассказывать. А мы-то тешили себя надеждой, что они откроются нам: в конце концов, прошло столько лет.

Культ восстания

Приедут ли ветераны на торжества, связанные с семидесятилетием восстания?

Олдаковский: Конечно, приедут! Мы надеемся, что их будет около тысячи человек, из которых 140 - из-за рубежа. Если позволит здоровье, они смогут присутствовать на самых разных мероприятиях, посвященных этой дате. Ведь событий в эти дни всегда очень много. Есть официальные, которые проводятся каждый год - например, вручение наград президентом Польши. Есть мероприятия, уже ставшие традицией. Так в час начала восстания - в 17.00 - по всей Варшаве воют сирены. В это время ветераны собираются на военном кладбище на Повонзках, где похоронены их товарищи по оружию, присутствуют при смене почетного караула. А есть новые, живые традиции, которые собирают все больше людей. Например, на одной из варшавских площадей люди встречаются, чтобы петь песни повстанцев. Каждый пришедший получает песенник, к тому же на установленном заранее большом экране высвечиваются тексты песен. Это встречи, на которых простые варшавяне отдают дань памяти своим родителям, дедам и прадедам. Два года назад в этом мероприятии приняли участие 20 тысяч человек, но с каждым годом их становится все больше. Жители в разных районах города, молодые ребята, сами устраивают какие-то праздники для ветеранов, так что повстанцы здесь разрываются на части.

Любопытно, что молодежь так активно участвует в сохранении этой памяти. Я слышала, что совсем юные варшавяне приходят в музей, как на работу. Что они здесь делают?

Олдаковский: Это волонтеры. В частности, интервью с участниками восстания, о которых мы говорили, - их рук дело. Они проходят обучение, а потом ездят со съемочной группой к ветеранам. Они вообще поддерживают связь с повстанцами, водят экскурсии по музеям. Наши волонтеры - это не только школьники, но и вполне взрослые люди - сотрудники больших корпораций, журналисты. Есть, например, один известный адвокат, который приходит сюда по воскресеньям, надевает нашу футболку и становится экскурсоводом. Есть и пенсионеры. Обычно нам помогает около двухсот человек. На 70-летие Восстания их будет около 450. Они выполняют такой большой и важный объем работы, что если бы в один день все волонтеры передумали и перестали приходить, нам пришлось бы закрыть музей на неделю - чтобы полностью перестроить его работу.

Сегодня сложно представить, что большая часть города была разрушена. Фото:Ариадна Рокоссовская

Как рассказал "РГ" историк и журналист Петр Сквечинский, с каждым годом в мероприятиях, посвященных годовщине начала восстания, участвует все больше людей и все больше других городов Польши включаются в этот процесс. На первое место выходит не спор о том, как оценивать решение о начале восстания, а порыв простых варшавян, поднявшихся на борьбу без оружия и практически без надежды. По словам Петра Сквечинского, повстанцы говорили: "Разве я мог сидеть дома и, как ни в чем не бывало, играть с сыном в шахматы, когда мои соседи бились против ненавистного врага?" А Ян Олдаковский считает, что в Польше XX века есть два поколения, которые имеют огромное значение для истории страны: поколение Восстания и поколение Солидарности. "Солидарность" пока не является для поляков объединяющей легендой, а вот легенда Восстания, как пример для подражания, как тоска по тем временам, когда был четкий выбор между добром и злом, популярна и у старшего поколения, и у молодежи.

Восстание в столице Польши было назначено на пять часов вечера 1 августа 1944 года, но в разных частях города бои начались и раньше. Из так называемого "подземья" вышли бойцы Армии Крайовой - тридцать тысяч человек, в распоряжении которых было десять тысяч единиц оружия. Общий враг объединил их с идеологическими противниками из прокоммунистической Армии Людовой. Не хотели оставаться в стороне и мирные жители. Одна из участниц восстания, сражавшаяся под псевдонимом Ханя, вспоминала, что многие жители города не знали о политической стороне этой операции и ждали, верили, что советские войска, которые находились на другом берегу Вислы, вот-вот придут на помощь жителям польской столицы. А урожденный варшавянин Константин Рокоссовский, в августе 1944 года - советский маршал, командовавший Белорусским фронтом, в то же самое время в интервью журналисту BBC Александру Верту говорил, что немцы из кожи вон лезут, чтобы ликвидировать занятые войсками его фронта плацдармы к югу от Варшавы. "Нам очень трудно их удерживать, и мы теряем много людей. Учтите, что у нас за плечами более двух месяцев непрерывных боев. Мы освободили всю Белоруссию и почти четвертую часть Польши, но ведь и Красная армия может временами уставать. Наши потери были очень велики", - объяснял командующий. Как писал впоследствии Верт, войска 1-го Белорусского фронта только за август и первую половину сентября 1944 года, то есть с того момента, как они начали вести боевые действия на польской территории, потеряли 166 808 человек. Потери 1-го Украинского фронта лишь за август составили 122 578 человек.

И все же они сражались в Варшавском восстании. По некоторым данным, самой большой по численности после поляков и евреев группой участников восстания были советские граждане. Почти все они погибли в августе - сентябре 1944 года. На стене памяти Музея Варшавского восстания можно найти, например, старшего лейтенанта Башмакова, сражавшегося в так называемом подземье под псевдонимом Инженер. А один из бойцов Армии Крайовой с псевдонимом Белт вспоминал: "1 августа около 18.00 Гражданский встал по стойке смирно и говорит: "Меня зовут Григорий Семенов, родом с Урала. Я сбежал от немцев, чтобы вместе с вами сражаться за свободу и бить мерзавцев. Примите меня в ваше подразделение." Этот Гриша в первой же схватке показал свою смелость. Добыл несколько карабинов, взял в плен двоих гитлеровцев. За заслуги был награжден Крестом Валечных. Погиб во второй половине августа в боях за Старый город".

10 тысяч варшавян ежедневно уничтожали немецкие войска и полиция