Поделиться
Конечно, восточный сосед давно вызывает исключительный интерес в России. Огромное большинство российского общества как истые фанаты "болели" и "болеют" за КНР - желают, чтобы они наконец "обогнали Америку". Отчасти на Китай возлагают "функцию реванша" - раз СССР распался, а Россия не может больше экономически конкурировать с США - то пусть "за нас" это сделает Китай! "Враг моего врага" (ну, скажем, вежливее "соперник моего соперника") - мой друг. Это соображение, при всей его "детскости", всегда играло важную роль в психологии отношения России к Китаю.
Но тут есть, конечно, не только "футбольный", но и идеологический вектор.
В Китае видится не просто соперник США (как, скажем, Япония в 1960-70-е годы), но Системная, идеологическая альтернатива Западу. Китай - полуавторитарное общество, государство. Успехи Китая в нашей стране связывают именно с этой его особенностью, ищут тут доказательство того, что на определенном этапе развития наиболее "эффективный менеджмент" - не "западно-демократический", а принципиально другой, "восточно-полуавторитарный". В 1990-е этот момент с удовольствием подчеркивали в КП РФ, а в последние годы это стало общим мейнстримом. Для России речь не идет о прямом следовании китайским образцам, но важно "китайское доказательство" - у "западного пути" есть Альтернатива, она прекрасно работает. Значит, возможны и другие альтернативные варианты. Понятно, что это укрепляет уверенность нашей страны в разумности поисков своего особого пути.
Моральная симпатия получает развитие в политическом взаимодействии.
Кажется не было случая, когда РФ и КНР голосовали в СБ ООН по какому-то вопросу противоположным образом, тем более чтобы одна страна поддерживала резолюцию, направленную против другой. Бывает, что КНР или РФ "воздерживается", но объективно такое "воздержание" является ничем иным, как косвенной поддержкой партнера. Последний пример - голосование в ООН резолюции по Крыму, когда Китай "воздержался в пользу России".
В общем, на международной арене в знаковых ситуациях наши страны явно стоят "спиной к спине" и склонны оппонировать США (правда, Китай это обычно делает куда более осторожно). Дружба - даже не столько "против Америки", с ее геополитическими интересами, сколько против либерально-демократического мессианства США, которое раздражает и руководство РФ, и руководство КНР.
Итак, политико-идеологический контакт России и Китая де-факто сложился.
Однако возможен ли политический союз де-юре? А главное - как все это может конвертироваться в экономическое, технологическое, военное и гуманитарное взаимодействие?
Известно, что наряду с симпатиями в отношении КНР в России существует и большой страх (хотя публично его давно не озвучивают). Еще с конфликтов 1960-х идут разговоры, что КНР имеет к России территориальные претензии, хочет захватить Дальний Восток. На обывательском уровне распространена вера, что "Дальний Восток де-факто заселен и колонизирован китайцами".
Между тем, согласно переписи 2010 г. в РФ живет около 30 000 китайцев - число почти не изменилось с 2002 г. Говорят, что большинство китайцев живут нелегально, но самые смелые экспертные оценки не превышают 100 000 человек.
Так что нет никакой опасности "тихой китайской колонизации", но, с другой стороны, не видно и их великого интереса к "освоению" Дальнего Востока.
Китайская экспансия - и сверхактивная! - идет не на таежный и этнически чуждый Север, а на теплый, перенаселенный, этнически близкий Юг - в Юго-Восточную Азию. Население этого региона - около 600 млн чел. (Дальний Восток России - около 6 млн), а общий ВВП только Индонезии, Малайзии, Сингапура, Филиппин и Таиланда превышает 3 277 млрд долл. Это больше всего ВВП России (2553 млрд.), в 50 раз превышает объем экономики российского Дальнего Востока. И вот быстро растущую экономику Сингапура, Таиланда, Малайзии, Филиппин и Индонезии, действительно, в огромной мере контролируют китайцы. Их там живет около 30 млн, практически весь крупный бизнес - китайский. Скажем, из 56 миллиардеров в этих странах (Форбс) 49 этнических китайцев.
Большая экспансия китайцев идет в США. Там живет 4 млн китайцев (в т.ч. 1 млн в Калифорнии, 600 000 - в Нью-Йорке). В США ежегодно едут учиться сотни тысяч студентов из КНР - значительная часть элиты китайского общества и почти все они возвращаются. С другой стороны, китайцы - важный отряд американской элиты, особенно научной и деловой. Достаточно сказать, что среди них - 10 миллиардеров, 6 Нобелевских лауреатов в области науки (кстати, в самой КНР Нобелевских лауреатов нет), больше 40 членов Национальной АН США. Фактически китайская наука - а именно на науку и технологии сделана главная Стратегическая ставка Китая - существует в режиме постоянного взаимодействия, в режиме сообщающихся китайско-американских сосудов. Такая связь двух держав не менее жизненно важна, чем их собственно экономические отношения. А эти последние измеряются такими цифрами: экспорт КНР в США - 370 млрд долл. (в РФ - 58 млрд.), импорт из США в КНР - 141 млрд (из РФ в КНР - 35 млрд).
Так что "по жизни" Китай сегодня имеет много связей более важных для него, чем отношения с Россией, при всей их значимости. Конечно, из этого никак не следует, что нам нельзя установить более тесные отношения. И можно и нужно. Но надо ясно понимать, что дело это непростое, одной идеологической и политической симпатии для этого недостаточно.