Поделиться
Посреди фестиваля, в Международный день театра, 27 марта, это событие праздновалось на знаменитых подмостках Театра имени Вахтангова. Сбросив с себя давление прожитых лет и трудных обстоятельств, "Маска" гуляла по-юношески задорно. Не только юбилейная церемония, но и вся конкурсная программа (по крайней мере в области драматического театра) выстрелила в "яблочко" - нашла свои ответы на вызовы времени и обстоятельств.
Когда Дмитрий Волкострелов и его театр Post из Петербурга поставил 16 пьес британца Марка Равенхилла под общим названием Shoot. Get treasure. Repeat, они и подумать не могли, как жадно будут поглощать это шестичасовое действо зрители "Маски". Спектакль-инсталляция разместился в залах Московского музея современного искусства на Гоголевском бульваре. 16 пьесок-рефлексий, написанных в 2007 году как реакция на теракты 11 сентября 2001 года, сегодня смотрелись как чистая боль. Двое молча сидят за столом, пьют вино и едят. Диалог, который они ведут, виден на стене - проекцией текста, медленно плывущей сверху вниз. Еще несколько человек-зрителей наблюдают этот безмолвный крик, отчаяние, которое охватывает то мужа, то жену, судя по их "репликам". Но в "реале" не происходит ничего, кроме чинного ужина ("Страх и нищета", аллюзия к известной пьесе Брехта, Иван Николаев). Или - человек двадцать расселись в другом зале, глядя на экран, где в течение 40 минут женщина с верхнего этажа пытается понять, почему кричит женщина с нижнего, которую - как она скоро поймет - страшно пытают; и вот уже когда та, что с верхнего, хочет отдать свою жизнь за ту, что живет внизу, двое истязателей-мужчин говорят ей, что это террористка, и тогда та, что сверху, с легким сердцем уходит, чтобы дать мужчинам сделать их черную работу ("Потерянный рай", Александр Вартанов). Мы не видим крови, не видим реальных пыток, но ужас происходящего медленно вползает в нас. Режиссеры и исполнители перформансов-инсталляций - их около 30 - сохраняют какую-то странную отстраненность, почти холодность. Публика только созерцает, порой смотрит на экраны, реальных людей и их страданий никто не видит, есть только отражения, игра, инсталляция. Но именно в этом хождении от зала к залу, номер которого вы можете выбрать самостоятельно, так же как номер пьесы и время прибытия и отбытия, вы начинаете анализировать происходящее с особой степенью вовлеченности. Ведь это вы сами "отвечаете" за свое собственное "представление", за его начала и концы, за его смыслы. Война за демократию, война за "идентичность", война за "любовь", война за "ценности" - все это обрушивается на вас во всех возможных диалогах современного человечества, разделенного как никогда и как никогда единого.
Молодой режиссер Тимофей Кулябин (новосибирский "Красный факел") предложил взглянуть на историю Онегина именно как на историю жителя мегаполиса, подверженного не только сплином, но и просто "депрессией". Резкий, болезненно современный спектакль Кулябина оказался высказыванием об огромной душевной опустошенности молодого человека начала XXI века. Онегин, читающий журнал "Сноб", сидящий у компьютера в углу своей комнатки, к финалу спектакля оставляет вместо себя проволочную скульптуру, а играющий его актер струей воздуха выдувает оттуда пепел. Нежданно в том же ореоле опустошенности предстает перед нами в финале и Татьяна: одетая в строгий брючный костюм, она сменяет Онегина в мертвом ритуале светских танцев. Так, "Онегин" оказался спектаклем не о герое-мизантропе, но о целом поколении. И сам спектакль, и его режиссер, и художник Олег Головко, и художник по свету Денис Солнцев, и исполнительница Татьяны Дарья Емельянова номинированы на "Золотую маску".
Существенно преобразилась на подмостках питерского театра "Приют комедианта" ибсеновская Нора в спектакле Юрия Квятковского "Кукольный дом". Хай-тековский "умный" дом, в котором "кислотная" Нора постепенно прозревает, оказывается клеткой для привычных "социальных масок". Живому человеку остается только выйти за пределы "маски", за пределы роли и рассказать о себе самом (так делает каждый из актеров-участников спектакля, Ольга Белинская, Александр Иванов, Илья Дель и все остальные, даря публике свои личные истории), полностью, до конца примерить старую пьесу на самого себя, ответить за ее "смыслы", не быть "куклами" в кукольном доме, но авторами судьбы, страны, истории.
Об этом не кричит, но тихо, устало и обреченно говорит герой еще одной ибсеновской пьесы, сыгранный номинантом "Маски" Сергеем Курышевым в спектакле Льва Додина "Враг народа". Не быть рабами, но отвечать за все, что делается в мире, - на каждое из резких, болезненных обвинений, которые кидал "столпам общества" курортного городка герой Курышева доктор Стокман, зал Малого театра откликался сдавленными аплодисментами. И сила старой пьесы оживала совершенно по-новому. Быть может, в этом и есть сила искусства - возвращать нас к лучшему в нас?
О том, как отреагирует жюри на эти опыты современного театра, станет известно, когда этот номер будет уже сверстан.