Вадим Третьяков: В Амурской области создадут новую ОЭЗ

В 2015 году на Дальнем Востоке может появиться особая экономическая зона в сфере АПК, "заточенная" под азиатских инвесторов. Этот, казалось бы, незначительный факт уже вызвал подозрения, что мы едва ли не "Родину японцам продаем". Так ли это? Что нужно иностранцам на Дальнем Востоке? Как развиваются особые экономические зоны? На эти и другие вопросы в интервью "РГ" ответил генеральный директор ОАО "Особые экономические зоны" Вадим Третьяков.

Чем азиатских инвесторов привлекает наш Дальний Восток?

Вадим Третьяков: Наличием земель, неиспорченных удобрениями. Азиатские страны стали ценить экологически чистые продукты. Сначала они использовали много химикатов. И земля стала малопригодной для сельского хозяйства. Наш Дальний Восток в этом плане сильно отличается. Японские компании уже делали анализ плодородности почв в Амурской области и остались довольны. Плюс им подходит логистика. В этом году японцы планируют сделать пробные поставки выращенной на Дальнем Востоке продукции на свой рынок.

Это будет одна зона или несколько?

Вадим Третьяков: Пока речь идет о создании одной зоны в Амурской области. Два года назад ряд азиатских стран приняли собственные госпрограммы продовольственной безопасности. По каждой из них были назначены координаторы. Мы начинали переговоры с японцами. Сейчас уже встретились практически со всеми, и есть много интересных предложений от китайских, корейских и сингапурских представителей.

Мы ставим инвесторам какие-то условия? Например, чтобы часть продукции оставалась у нас.

Вадим Третьяков: Мы не можем ставить никаких условий. Но я думаю, если у нас будет потребление, им чисто экономически выгоднее будет продавать нам, нежели куда-то везти.

В чем тогда наш интерес?

Вадим Третьяков: В привлечении инвестиций, технологий, создании новых рабочих мест... Звучали претензии, что мы, дескать, фактически отдаем земли японцам. Но, во-первых, мы не отдаем, а сдаем в аренду. А во-вторых, речь не идет о землях сельхозназначения. Это земли для строительства перерабатывающих комплексов, для создания производств. Если иностранная компания вкладывает туда деньги, что-то строит, местных набирает на работу, я не вижу в этом ничего плохого. Тем более что очередь из местных фермеров за этой землей не стоит.

Российских резидентов в зоне в Амурской области вообще не будет?

Вадим Третьяков: Пока желающих нет, но, возможно, еще подтянутся.

Какое соотношение между иностранными и отечественными частными инвестициями в особых экономических зонах?

Вадим Третьяков: Сейчас зарегистрировано 348 резидентов. Из них 64 компании с иностранным капиталом - представители 27 стран мира. Всего резиденты ОЭЗ заявили 430 миллиардов рублей инвестиций, из них 118 миллиардов - иностранные компании. Так что вложения с отечественной "пропиской" пока перевешивают. Но если смотреть по объемам инвестиций на одну компанию, то впереди будут иностранцы. Их меньше, но они больше вкладывают.

Неблагоприятная экономическая ситуация может повлиять на планы инвесторов?

Вадим Третьяков: На планы тех, кто к нам уже пришел, вряд ли. А вот часть иностранных компаний, которые только посматривают на Россию, мы, возможно, потеряем.

С кем нашим зонам приходится конкурировать за иностранных инвесторов и насколько успешно?

Вадим Третьяков: Конкурируют не зоны, а рынки. Те компании, которые заинтересованы в российском рынке, в любом случае придут к нам. И наоборот. Если у инвестора есть ориентация на китайский рынок, какие бы преференции мы ему ни дали, он к нам не пойдет. Из прямых конкурентов я бы назвал Казахстан, который очень активно развивается и, мягко говоря, демпингует.

Может, и нам какие-то дополнительные льготы придумать?

Вадим Третьяков: Соревноваться, кто больше даст, нет смысла. Мы для создания более привлекательных условий планируем развивать блок, который связан со средой обитания. Будущие резиденты - иностранцы, они будут приезжать с семьями, а значит, потребуется хорошее арендное жилье, школы с обучением на иностранном языке с привлечением западных специалистов, сопутствующая инфраструктура...

Как возникла проблема "мертвых душ" в особых экономических зонах и насколько она острая сейчас?

Вадим Третьяков: Проблема еще стоит, но уже не так остро, как раньше. Изначально на этапе создания зон был выбран не совсем правильный путь. Тогда хотели показать быстрый результат, в том числе и через количественные показатели. Поэтому в резиденты принимали всех. Отбора вообще не было, а желающих хоть отбавляй. И это понятно: в Зеленограде или Санкт-Петербурге, где дорогая земля, получить на льготных условиях в аренду участок, считаться резидентом ОЭЗ и брать относительно дешевые кредиты в банках - для многих это было выгодно. Поэтому резидентами становились сотни компаний, которые вообще не собирались там ничего делать. Чтобы получить этот статус, они представляли бизнес-планы, под это дело резервировались земельные участки, электрические мощности... Сейчас основная масса этих компаний ушла. Счет идет уже не на сотни, а на десятки. Думаю, скоро их тоже не будет.

Новые "мертвые души" могут появиться?

Вадим Третьяков: Исключено. Все резиденты подписывают трехстороннее соглашение с нами и минэкономразвития, где оговариваются все обязательства по капвложениям с указанием конкретных сроков. Если компания их не исполняет, включаются штрафные санкции, вплоть до расторжения договора.

Туристические зоны пустуют. Туда инвесторов тоже отбираете строго или, учитывая ситуацию, готовы принимать всех?

Вадим Третьяков: Мы ожидаем крупных инвесторов. Не буду скрывать, пока они не приходят. На мелких в минэкономразвития смотрят очень внимательно. Чтобы не случилось так: придет крупный инвестор, а для него не окажется места.

Две туристические зоны, "Куршскую косу" в Калининграде и "Новую Анапу" в Краснодарском крае закрыли, так как не было инвесторов. Еще одна - на острове Русский - оставалась под вопросом. Ее судьба решилась?

Вадим Третьяков: Как туристическая зона она точно не будет развиваться: время показало, что инвесторов она не интересует. Будем предлагать ее закрыть или перепрофилировать в зону другого типа. Итоговое решение примет правительство.

Что дешевле: перепрофилировать или закрыть?

Вадим Третьяков: Дешевле закрыть. К счастью, мы там не потратили ни копейки бюджетных денег на инфраструктуру.

Кстати, заявок на создание новых зон, в том числе туристических, из субъектов приходит много. Но практически все получают отказ, потому что нет якорного резидента, внятной управляющей компании с опытом. Наличие якорного инвестора и впредь будет основным критерием открытия новых зон. Это первично.

Туристические зоны на Северном Кавказе, по вашим словам, больше социальный проект. Территория действительно специфическая. Есть вопросы к безопасности. Получается, государство вкладывает туда деньги, не надеясь окупить эти вложения?

Вадим Третьяков: Я встречался с каждым руководителем региона, и каждый понимает, что обеспечение безопасности тема номер один. Кстати, на практике там все не так уж плохо. Я посылал сотрудников в чеченскую турзону "Ведучи" провести инвентаризацию земельных участков. Первое, что они отметили, там действительно безопасно. Кстати, в бизнес-плане той же "Ведучи" отдельной строкой указывается, что туда будут активно привлекать туристов из мусульманских стран. То есть некая ниша уже определена, и, думаю, она свое точно будет отрабатывать. Так что проекты, конечно, социальные, в том плане, что они смогут дать толчок развитию регионов, создать новые рабочие места, но прибыль они тоже будут приносить.

Как развиваются туристические зоны на Байкале и на Алтае?

Вадим Третьяков: Плохо. Хотя проблемы везде разные. В Бурятии (ОЭЗ "Байкальская гавань") не очень правильно был выбран земельный участок. И, кроме того, потенциал самого озера Байкал сильно переоценили. Считалось, что это такой серьезный бренд для всего мира. Потом оказалось, что это бренд только для России. Когда мы с западными специалистами выезжали туда, по дороге расписывали им Байкал как место, которое они никогда не забудут. У них, естественно, возникли определенные ожидания, что будет что-то необычное. Приехали, посмотрели, да, это озеро. Большое озеро. И всё. Это не то место для иностранца, ради которого он проедет полмира.

С Алтаем другая ситуация. Там очень красивые места и они трогают практически всех, кто туда приезжает. Этот продукт просто нужно правильно продавать. Но пока этим никто не занимался. Мы планируем решить этот вопрос. Уже ищем консультантов, которые возьмутся за комплексное создание и раскрутку этого курорта.

Байкал все-таки сможем продать или нет?

Вадим Третьяков: Мы родину вообще не продаем. Если серьезно, то есть планы сделать там курорт локального масштаба, который со временем будет расширяться.

Вы говорили, что есть проблемы с плохой подготовкой проектов потенциальными резидентами особых экономических зон. С чем это связано?

Вадим Третьяков: Да, проблемы есть. Особенно в туристических зонах. Именно поэтому была создана рабочая группа по подготовке к экспертным советам. Мы предварительно смотрим все заявки с приглашением самих заявителей. В начале марта как раз было одно из заседаний, где из 14 заявок прошли только четыре. То есть 10 пришлось развернуть. Причина в том, что у нас порог вырос. Качественный, прежде всего.

А инвесторы об этом не знают?

Вадим Третьяков: Не знают или делают вид. Идут строить гостиницы, не имея никакого опыта в сфере туризма. Реальный проект: объем заявленных инвестиций - 100 миллионов рублей. На эти деньги хотят построить комплекс гостиниц. Мы понимаем, что за 100 миллионов на весь этот комплекс можно только проектную документацию разработать. Явная нестыковка - проект нежизнеспособен. На этом этапе мы его заворачиваем.

Самая распространенная ситуация - отсутствие подтвержденных источников финансирования. Обычный наш диалог с потенциальным инвестором: "Если я буду резидентом, деньги у меня появятся". Почему ты так решил? "А мне Стасик обещал". Такая заявка тоже не проходит.

Раньше вообще до абсурда доходило. В алтайской зоне был резидент вполне реальный, с бизнес-планом, который строил тарзанку. Накрутил на дерево веревку с палкой и пошел под палкой оформлять себе земельный участок. Получил отказ. Начал качать права: "Как так? Я же резидент! Вот бизнес-план, вот тарзанка!" Таких примеров было много.

Минфин и минэкономразвития разрабатывают новые критерии бюджетной эффективности особых экономических зон. Это Счетная палата пролоббировала постоянными нареканиями к расходованию средств на ОЭЗ?

Вадим Третьяков: Видимо, да. Счетная палата и другие проверяющие органы фактически живут в нашем здании. Видимо, создается такой фон, что здесь что-то такое происходит, что нужно постоянно проверять и контролировать.

По поводу новых критериев - я пока не знаю, какими они будут. Минфин как ведомство, которое отвечает за деньги, обязано отслеживать эффективность их расходования. Мы с этим не спорим, пытаемся максимально быть в их ключе. Смущает один момент - само понятие эффективности. У нашего проекта критериев эффективности гораздо больше. Мы создаем точки роста на будущее. Зоны открываются в тех местах, где не было никакой активности, никакой инфраструктуры, никаких рабочих мест. Часть районов были вообще депрессивными. То, что мы делаем, это закладка на будущее. Поэтому эффективность не должна оцениваться с точки зрения бюджетной составляющей.

Визитная карточка

Вадим Валерьевич Третьяков, генеральный директор ОАО "Особые экономические зоны"

Родился в 1969 году. Окончил Всероссийскую академию внешней торговли Министерства экономического развития России.

С 2002 года работал в стройкомплексе правительства Москвы.

С марта 2010 года работал в минэкономразвития. Последняя должность - заместитель директора департамента особых экономических зон и проектов регионального развития.

В 2013 году распоряжением министра экономического развития Алексея Улюкаева назначен гендиректором государственной управляющей компании "Особые экономические зоны".

Увеличить инфографику