Поделиться
Этот русский продукт все еще ценится в мире, распознается как бренд, он узнаваем и любим. Ненапрасно праздник открытия Олимпиады включил две большие балетные сцены, удивившие объемом и сейчас бурно обсуждаемые зрителями.
Если задумываться над художественным обликом зимних Игр, снег, снежинки и снежные хлопья - его самая точная метафора.
Самым простым решением-цитатой было бы использование "Вальса снежинок" из "Щелкунчика". Но режиссеры не искали легких путей.
Потому цитированными так или иначе оказались все три главных русских балета - "Щелкунчик", "Спящая красавица" и "Лебединое озеро".
Но красивой сказки для торжественного действа недостаточно. Для исторической аллюзии понадобился сюжетный балет, и так возник первый бал Наташи Ростовой.
А у сюжетного балета есть свое чудесное свойство: его не любит за однозначность критика и обожает пресловутый "простой зритель".
Зритель рад, когда понятно, про что танцуют. Но быстро выяснилось, что зритель поддается очарованию и бессюжетного танца. Диана Вишнева в инфернальном космическом танце по мотивам Мозеса Пендлтона просто загипнотизировала многотысячную арену.
Законы массового зрелища форматируют не только танец. Режиссер Андрей Болтенко и сценограф Георгий Цыпин сознательно или интуитивно выстроили популярное зрелище на попурри классических опусов. "Князь Игорь" Бородина и "Весна священная" Стравинского для гоголевской птицы-тройки, Дягилев и Мейерхольд, Малевич и Кандинский.
Лучшее, что случилось - неожиданно заиграли красные всполохи спецэффектов: кому-то они напомнили беды революции, кому-то Цирк дю Солей. А кому-то - русский авангард во всей красе с его непрошибаемой витальностью, супрематическими квадратами и знаменитыми "Танцами машин" Николая Фореггера.
Вне идеологических отсылок одной из вершин жанра осталась постановочная работа великой Лени Рифеншталь.
Вошли в историю "парады трудового народа" Игоря Моисеева, во многом параллельные к идеям Рифеншталь, во многом оригинальные.
Тут было много чего придумано - вспомните падающего с обрыва диверсанта в общей колонне или зафиксированную почти архитектурно "радость мышц".