Поделиться
Солнцев и другие
Александр Игнатьевич, за восемь с половиной веков Успенский собор во Владимире расписывали семь раз. Андрей Рублев создавал здесь свои знаменитые фрески в 1408 году. А когда и как они были обнаружены?
Александр Скворцов: То, что сохранилось, открыто Федором Григорьевичем Солнцевым в 1859 году. Он был академиком живописи, очень влиятельным художником, знатоком древнерусского искусства.
Фрагменты фресок были обнаружены случайно во время ремонтных работ. При другой ситуации все могло бы сложиться по-другому: их просто бы счистили. Но почва для понимания значения древностей обществом, в том числе и церковной властью, была уже подготовлена.
Архиепископ Феогност обратился в Императорскую Московскую археологическую комиссию, и начался процесс восстановления древностей Успенского собора. Таким образом, росписи Андрея Рублева оказались в центре внимания.
Стоит подчеркнуть: 1408 год - единственная дата, свидетельствующая о подлинности фресок, которые создали Андрей Рублев и Даниил Черный. Это записано в Троицкой летописи. Больше нигде таких точных сведений нет. Так что фрески Успенского собора - единственный достоверный памятник, который принадлежит кисти Андрея Рублева.
Освящение и просвещение
О творчестве Андрея Рублева написано немало. В частности, его называют первым русским художником, который повернул живописное искусство Древней Руси в национальное русло. А как оценивали его работу ближние потомки?
Александр Скворцов: На то он и гений, чтобы идти впереди своего времени. Первые хвалебные воспоминания об иконописце принадлежат игумену Волоцкого монастыря. В 1507 году в духовной грамоте Иосифа Волоцкого Андрей Рублев упоминается как выдающийся художник.
Почти полтора века прошло, и при Иване Грозном в постановлении Стоглавого собора в 1551 году говорится о том, что писать иконы нужно так, как писал Андрей Рублев.
Более того, в 1560-е годы в "Степенной книге царского родословия", где говорится о росписях Успенского собора во Владимире, Даниил Черный и Андрей Рублев называются богодухновенными мастерами, то есть от бога данными.
А понимают ли гениальность Андрея Рублева наши современники?
Александр Скворцов: Будучи в Успенском соборе, я часто наблюдаю сцену, когда толпа туристов смотрит на фрески Рублева и... фактически их не видит. У людей нет чувства соприкосновения с великим. Увы, не каждый способен воспринимать гениальное. Надо хорошо знать сущность и значение этого художника и уметь это донести. А для этого у нас не хватает просветительства.
Чтобы попасть в Риме к фрескам Микеланджело на тему "Страшный суд", нужно быть не только хорошо осведомленным о творчестве и жизни этого гениального художника, но и выстоять огромную очередь целый день, а то и сутки, записавшись за несколько месяцев. На личном опыте я убедился, как высока цена познания этого художника. И это, на мой взгляд, справедливо. Путь к гению должен проходить через тернии. А когда у нас это общедоступно и в любое время можно прийти и запросто посмотреть Рублева, это снижает ценностную шкалу.
Есть и другая сторона: в восприятии фресок Андрея Рублева нет почитания, преклонения и поклонения. Если помните, в 1988 году этого преподобного церковь возвела в ранг святых. К такому святому должно быть паломничество как к Серафиму Саровскому. А у нас дверь открыта - заходи любой.
Требуется консервация
Скольким реставрациям были подвергнуты фрески Андрея Рублева?
Александр Скворцов: С конца XIX века было пять полноценных реставраций.
Есть мнение, что в их результате от самого Рублева мало что осталось.
Александр Скворцов: Любая реставрация в той или иной степени наносит ущерб памятнику. Как бы она хорошо ни проводилась, все равно какие-то моменты подлинности теряются. Реставрация - это всегда внедрение в структуру памятника, в красочный слой.
Считаю, что в отношении фресок Рублева нужно принять все меры консервационного характера, предназначенные для того, чтобы не допустить памятник до реставрации. В музееологии даже есть такой термин - превентивная консервация. Он означает, что в музейных условиях должно быть сделано все для сохранения памятника. В первую очередь, музейными средствами. Вот почему очень важен температурно-влажностный режим.
Владимиро-Суздальский музей-заповедник запустил в Успенском соборе систему отопления с кондиционированием и очисткой воздуха. Эта проблема существовала 35 лет. Теперь шаг сделан, но он первый. К сожалению, на сегодняшний день эта система уже несовершенна, поскольку работает только на половину объема, не захватывая воздух под сводами и в барабане.
А почему нельзя внедрить нанотехнологии по отношению к интерьеру собора в целом? Скажем, входит сюда какая-то группа, пульт прибора сигнализирует: температура и влажность достигли допустимого предела и больше туристов пускать нельзя! На современном этапе это возможно. Но у нас до сих пор неизвестно, сколько групп и паломников собор может выдержать.
Рецепт спасения
А каково сегодня состояние фресок?
Александр Скворцов: Катастрофическое! Но это не значит, что сегодня нужно сломя голову ставить леса и начинать их реставрацию. Необходимо выполнить мероприятия по консервации в целом всего интерьера Успенского собора. Главная проблема - сохранить фрески Рублева. Нужно, чтобы они находились в среде, где температура 18-20 градусов, влажность 55-60 процентов с небольшими отклонениями. А это очень сложная задача.
Есть ли радикальный выход из этой ситуации?
Александр Скворцов: Думаю, необходима более широкая музеефикация Успенского собора в целом.
Рублев для России - как Джотто для Италии. Здание капеллы Дель Арена в Падуе, где находятся его фрески, полностью музеефицировано. Войдя туда, вы снимаете верхнюю одежду в раздевалке, надеваете одноразовые бахилы. А после просмотра выходите другим путем. И после каждой группы экскурсантов весь объем воздуха с помощью специальных установок очищается заново. Для нас такая организация пока - фантастика.
У нас люди входят и выходят через дверь на западном фасаде. Дверь постоянно открывается и закрывается. Эти выхлопы тянут за собой воздух, очень вредный для фресок. Я уж не говорю о свечах, о канунах, которые стоят под фресками и коптят, и их надо давно заменять на электричество.
Реставрация - это всегда часть музеефикации, ведь тот или иной памятник реставрируют для того, чтобы его показать. На фресках Андрея Рублева реставраторы сделали свою работу в 70-х - начале 80-х годов. И уверен, что процесс музеефикации нужно было не останавливать, а продолжать.
Может быть, в тот момент мы еще не созрели до того, что церковная и светская власти должны сесть за стол переговоров и начать обсуждать подобные вопросы. Это нормальный процесс, дающий возможность представить церковное искусство, которое переросло рамки культового назначения и стало общезначимым культурным достоянием. Поэтому я не вижу тут особых противоречий.
Какие рублевские фрески дошли до нас?
Александр Скворцов: К сожалению, от фресок Рублева сохранилось не так много. Туристам показывают сцену "Страшного суда" на сводах центрального и южного нефов западной части Андреевского храма.
Но помимо них в интерьере собора фрагментарно сохраняются и другие. Они не доступны для обозрения широкому посетителю, но публикуются, о них пишут исследователи. Обобщенно - это фрески, посвященные богородичному, праздничному предтеченскому циклам, в том числе знаменитая фреска "Ангел, уводящий Иоанна Предтечу в пустыню".
Справка "РГ"
Музеефикация - мероприятия по приведению объектов культурного наследия в состояние, пригодное для экскурсионного посещения.