Поделиться
"Это был один из лучших периодов моей жизни", - так поэт отзывался о времени пребывания в ссылке (с марта 1964 по сентябрь 1965 года), на которую был осужден по статье "Тунеядство". Кстати, деревню Бродский выбрал сам - по схожести с фамилией супруги своего хорошего ленинградского приятеля. Та была в девичестве Норинской.
Больше 20 лет в Коношском районе собирают информацию о пребывании в Норенской будущего лауреата Нобелевской премии. Материалов набралось достаточно для создания целого музея в доме Пестеревых, где поэт провел большую часть своей ссыльной жизни.
Среди экспонатов - фотографии, сделанные Бродским в архангельской глубинке. Крестьянский труд оказался слишком тяжел для питерского интеллигента, и он по состоянию здоровья был переведен на службу фотографом в местную газету. Сделанные Иосифом портреты коношан до сих пор хранятся в районном краеведческом музее. А старожилы с удовольствием вспоминают об общении со ссыльным молодым поэтом.
Стихи он писал постоянно. Два из них были даже напечатаны в районке "Призыв". Когда Бродский покинул северные края, главный редактор потом долго еще сокрушалась о потере такого замечательного поэта - мог бы и дальше писать хвалебные оды советскому трактору:
Тракторы просыпаются с петухами,
Петухи просыпаются с тракторами,
Вместе с двигателями и лемехами,
Тишину раскалывая топорами,
И в тумане утреннем по колено
Рокоча, выстраиваются вдоль фронта.
Тишина разваливается, как полено,
По обе стороны горизонта...
- Я удивляюсь, как это жители Коноши до сих про не придумали душещипательной истории о связи Бродского с краснощекой коношанкой. Вот было бы здорово, если бы туристам показывали потомков - пусть и не признанных официально - опального поэта, - улыбается начальник отдела культуры национального парка "Русская Арктика" Марина Меньшикова. - Впрочем, и без этого о Бродском в Коношском районе говорит все. Каждый дом овеян воспоминаниями современников и связан с Иосифом Александровичем. Вот здание телеграфа - здесь Бродский своей лучезарной улыбкой добивался расположения телеграфисток и звонил в Ленинград друзьям и родителям бесплатно.
Местные жители с готовностью дополняют образ ссыльного поэта новыми деталями. Например, о том, что, несмотря на больное сердце, кофе он пил постоянно, да еще и курил. Каждое деревенское утро Бродского начиналось с целой кастрюльки свежезаваренного кофе. А еще он был страшным сладкоежкой. Колхозники жаловались на Иосифа: вместо того чтобы в поле работать, пропадал в малиннике с мальчишками, а весь его обед состоял из пряников да конфет.
- После таких рассказов Бродский - с его привычками, особенностями, достоинствами и недостатками - открывается ученикам совсем с другой стороны, они охотнее учат его стихи, интересуются судьбой, просят рассказать больше, чем есть в учебной программе, - говорит школьный учитель литературы Ольга Новоселова.
Надо сказать, что в Норенской уже существует музей народного быта, он находится в доме, выкупленном фондом Бродского. Здесь, по словам президента фонда Михаила Мильчика, был телефон, по которому Бродский изредка созванивался со своими друзьями и родственниками из Ленинграда. Есть еще летний дом, некоторым образом связанный с биографией поэта. Если все это привести в порядок, получится целый музейный комплекс. И пусть на звание Мекки для путешественников дом-музей не претендует, Коношский район получит интересный культурный объект. А значит, будут и туристы, и экскурсии, и, возможно, новая жизнь деревни Норенской - сейчас-то здешнее население составляет всего семь человек.
Проект оценивается в 10 миллионов рублей, выделение пяти из них уже одобрено министерством культуры. Что касается второй половины суммы, то здесь областные власти рассчитывают на помощь благотворителей.
Из воспоминаний друга Иосифа Бродского Якова Гордина:
"Деревня находится километрах в тридцати от железной дороги, окружена болотистыми северными лесами. Иосиф делал там самую разную физическую работу. Когда мы с писателем Игорем Ефимовым приехали к нему в октябре 1964 года, он был приставлен к зернохранилищу - лопатить зерно, чтобы не грелось. Относились к нему в деревне хорошо, совершенно не подозревая, что этот вежливый и спокойный тунеядец возьмет их деревню с собой в историю мировой литературы".